- Алло?
- Добрый вечер, Ксения Павловна,- незнакомый голос на другом конце провода звучал ровно, даже приятно. Однако, обладатель этого тихого баритона тоже, видно, волновался, так как в конце фразы голос предательски дрогнул.
- Добрый, я надеюсь. Мой сын не очень ошарашил вас столь близкой датой свадьбы?
- Вообще-то, он предупредил нас с Ивой, что, скорее всего, они поженятся до его отъезда. Но, честно говоря, я надеялся, чисто эгоистично, что это произойдёт не так катастрофически быстро.
- О, вы, будто, мои мысли читаете. Признаться, я тоже была изумлена. Артём всегда со мной был откровенен.
- Знаете, я не меньше Ивы в восторге от вашего сына. Он мне, кажется, настолько надёжен и внимателен, помимо прочих достоинств, что я со спокойным сердцем отпускаю с ним дочь в такую даль.
- Честное слово, это самое приятное, что я могла услышать. Благодарю.
- Итак, мы ждём вас. Всего доброго.
- До встречи.
Какой-то предательский комок давил на грудь. Она была уязвлена тем, что будущий тесть сына уже знает его настолько хорошо, что может судить о нём. А она - его мать- до сегодняшнего дня пребывала в полном неведении вообще о её существовании. Разве любящие сыновья так себя ведут? Как он мог с ней так поступить?
Артём внимательно смотрел на мать. Потом не выдержал.
- Ну?
- Что «ну»?- голос против воли и умения скрывать эмоции, звучал обиженно и дрогнул.
- Как он тебе?
Она пожала плечами, давая понять, что сын сморозил чушь.
- Извини, дорогой. Но, похоже, ты и впрямь обалдел от любви. Как я могу судить о человеке по минутному телефонному разговору?
- Наверно, ты права,- смутился Артём.- Я совсем ошалел. Но, когда я подумаю, что скоро мы с Ивочкой будем вместе… Мам, вы обе для меня самые дорогие на свете женщины.
Подлиза, заметил же, что она обиделась. Он положил свою большущую сильную руку на плечо Ксении, как будто они были ровесники.
- А мы неплохо с тобой смотримся, а, мам? Эх, пора тебя замуж отдавать.
-Трепло.
Ксения подняла глаза на зеркало, возле которого они стояли. Метр восемьдесят девять её сына делали его таким внушительным, что действительно можно было подумать: рядом стоят двое почти ровесников. К тому же, Артём был всегда очень сдержанным и чересчур серьёзным, что делало его несколько старше и внешне и по характеру.
***
С детства он помогал ей, чем только мог. Словно он чувствовал, как нелегко ей такой молодой, совсем ещё юной, справляться с ним. Надо было бегать в вечернюю школу, на работу, а позже – в авиационное училище. После начались рейсы. Ей минуло двадцать, а Артёму пять. Потом умерла бабушка, единственный их родной человечек, который помогал, поддерживал. Вот тогда ей по-настоящему пришлось трудно. С восемнадцати пенсию на погибших родителей Ксения получать перестала. Бабушкин заработок тоже прекратился с её смертью, а сама Ксения не могла себе позволить длительные рейсы - не с кем было оставлять Артёма. Они с Леной летали в одной бригаде бортпроводников. Когда же не стало бабули, Лена сама пошла к их начальнику и попросила не только перевести её в другую бригаду, но и ставить их в рейсы, которые вылетают в разное время суток, чтобы они друг дружку могли подстраховать, и было бы кому сидеть с мальчиком. Артём вскоре пошёл в школу. Ожидая свою юную маму или крёстную из рейсов, готовил незатейливый обед или ужин, приводил в порядок квартиру, бегал в магазин, уроки делал на продлёнке. К тридцати годам Ксения уже перестала летать, и её пригласили в агентство международных авиалиний. Артём заканчивал школу и всерьёз подумывал поступить в военное училище.
И вот он уже офицер. И почему его всегда тянуло преодолевать всякие трудности? Впрочем, в этом он был похож на неё. А во многом остальном на кого? На кого он был похож внешне? Она часто задавала себе этот вопрос – кто его отец, кто из тех троих подонков?
…Их было трое, тех отморозков, что изнасиловали её тогда в четырнадцать лет. Ксения серьёзно занималась художественной гимнастикой. Как раз с тренировки она и возвращалась тем вечером. Когда двоих из насильников наконец нашли и арестовали, третий к тому времени уже успел разбиться на мотоцикле. Так что не известно было, кто из троих зачинщик. Само собой, разумеется, двое оставшихся свалили основную вину на погибшего. Он, дескать, оглушил Ксению, он первый её изнасиловал, а они только держали её. Но Ксения на суде подтвердила, что все трое издевались над ней. Таким образом, оба они получили максимальный срок заключения. А несколькими месяцами позже она родила мальчика и молила Бога, чтобы он вырос хорошим человеком, а не таким поддонком, какими были те трое. Она так и не знала до сих пор, просто не хотела никогда выяснять, кто же из них оказался отцом Артёма. Сын и по паспорту был просто Артём Клавдич без отчества. В своё время она с болью в сердце ждала от сына естественного вопроса, где его отец и кто он. Но, когда семилетний Артём, наконец задал этот вопрос, то прозвучал он так, что было ясно: мальчик подсознательно чувствовал – маме об этом неприятно говорить.