Наконец, она глубоко вздохнула, села на ковёр на колени и закрыла глаза. Она досчитала вместо десяти, как обычно советуют, до тридцати, стараясь не вслущиваться в требовательные крики внучек, прежде, чем смогла восстановить собственное равновесие.
- Так. Спокойно. Ничего необычного. Не хуже, чем суматоха и всеобщее раздражение перед вылетом сразу кучи рейсов после длительной задержки. Итак, мои крошки. Давайте-ка по порядку.
Она встала, приблизилась к кроватке и улыбнулась двум раскрасневшимся вопящим мордашкам.
- Ах, вы хулиганки, измором меня решили взять? Так, Арина, вначале ты.
Она взяла малышку на руки, опустилась с ней на ковёр возле их большущего одеяла. Развернув подгузник, убедилась, что всё в порядке и даже вчерашнее раздражение уже прошло, она снова всё застегнула, дала внучке попить, после чего позвенела мягким и ярким жирафиком. Арина протянула ручонку и даже взвизгнула, дрыгнув ножками – играть, самое любимое дело.
- Вот и умница.
Ксения вернулась к Марине.
- Теперь с тобой, кукляшка. Ты только посмотри, какая красная вся стала,- нежно приговаривала она,- так вся сморщилась. Негоже такой красавице так себя вести. Давай-ка глянем всё ли у тебя в порядке.
Со стороны одеяла доносились восторженные повизгивания и грохот погремушки, спокойный тихий голос Ксении тоже видимо действовал успокаивающе. А может Марину удовлетворило, что заняты теперь всецело ею одной. Во всяком случае, она перестала орать и только недовольно вздыхала и попискивала, будто, высказывая, своё недовольство. Оказалось, что она давно уже уделала весь подгузник.
- Вот же, скажите на милость, что за бабуля у тебя? Забыла о таком важном деле,- приговаривала Ксения, неся девчушку в ванную, чтобы подмыть. Под струями тёплой водички малышка успокоилась окончательно.
- Любишь водичку, да? Моя ты лапочка.
Когда Марина уже лежала вместе с сестричкой на своём «игровом поле», теребя прозрачное мягкое резиновое колечко, отчего-то оно ей очень нравилось, Ксения подождала немного и встала. Тихо выйдя из детской, она прикидывала, что вначале сделать, пользуясь временным затишьем.
Наведя порядок на кухне, и, поставив варится бульон, она быстро, почти бегом, кинулась в ванну, где даже успела простирнуть несколько Арининых подгузников, оставшихся после ночи и кофточку Маринки. Когда же она вернулась в кухню, чтобы приготовить себе кофе и бутерброд, раздался очередной крик.
Ксения вбежала в детскую, посмотрела, в чём дело. Оказалось, Арина задела ручкой сестрёнку, и та возмутилась. Ксения отодвинула её подальше, поиграла с ними, тронула бабочек, подвешенных к стене над одеялом. Наконец, она решила, что малышки снова отвлеклись, и встала, чтобы уйти, наконец, позавтракать… нет, уже скорее пообедать. Но не тут-то было. Едва заметив, что она встаёт, Марина снова недовольно заскулила. Ксения притормозила, решая, если она возьмёт на руки с собой Марину, какая реакция будет у Арины. Всё же она подхватила первую и тихо задом двинулась к кухне. Вроде бы спокойно. Присев к стойке, и быстро запивая бутерброд остывшим кофе, она бросила взгляд на часы. Специи и содержимое банки с фасолью отправились в бульон. Полдень. Надо уже их кормить и укладывать спать. Дожевав бутерброд безо всякого аппетита, она с Мариной на руках приготовила детское питание и разлила его в бутылочки. По пути в детскую, она приостановилась у музыкального центра. Пробежала глазами по названиям композиций, оркестров и групп, выбрала Вивальди. Включив музыку, она на ходу дала Марине кушать.