-Ты меня хочешь.
-Хочу. Я же говорил, честно и откровенно. Я же люблю, конечно, я тебя хочу. Но, я же не тороплю тебя, не настаиваю. Не зажимайся ты так. Я ничего не сделаю без твоего ведома и желания. Неужели мой взгляд так тебя испугал?
-Понимаешь, нет. Мне было даже приятно и … наверно тоже захотелось, но… потом так стало страшно. Прости, это совсем не из-за тебя, поверь!
-Я верю, любимая моя, верю. Просто, ругаю себя, что сделал что-то не так. Я же понимаю, как тебе всё это тяжело. И я стараюсь быть очень, очень осторожным. Поверь мне.
-Андрюш, я верю и знаю, и вижу все твои усилия. Я же не слепая. Я тебе очень благодарна за это. Я всё понимаю. Мне наверно стало страшно, когда поняла, что тоже хочу тебя и не смогу.
Он встал, притянул её в свои объятия, погладил по голове, как маленькую.
-Мы справимся, милая. Главное, что ты, то же самое чувствуешь. Не представляешь, как мне важно было это знать! Мы что-нибудь придумаем, да?
-Да,- она сказала это очень тихо, потом тяжело и глубоко вздохнула.
-Плакать не будешь?
-А что?
-Было похоже на то,- улыбнулся он и поцеловал её в нос.- Обожаю тебя! Пошли за девчонками.
До неё только сейчас дошло, что обе внучки, ожидавшие еды и унесённые снова в детскую, не просто плакали, а орали что было сил.
-Боже мой!- только и воскликнула она и кинулась вперёд него в комнату.
Они оба спали. Крепко. Покормив, внучек, уложили их на одеяле, чтобы поиграли, а сами улеглись рядом. Точнее, Андрей сел, подоткнув под спину подушку, а Ксению притянул к себе. Она лежала рядом, подперев голову рукой. Ей было удивительно безмятежно и приятно, что она теперь может находиться с ним так близко, даже очень, касаться его и при этом оставаться абсолютно спокойной. Более того, она поймала себя на том, то ей хочется быть к нему поближе. Его лёгкие, как бы мимолётные прикосновения, поглаживания, короткие объятия – она начала ко всему этому привыкать, и уже не напрягалась, так как обычно. Потом она задремала, уронив погремушку рядом с Ариной, а голову ему на грудь. Он медленно и облегчённо вздохнул, боясь её разбудить. Рука его нежно, но крепко обняла талию Ксении. Некоторое время он прислушивался к её тихому дыханию, наблюдал, как она спит. Он попытался представить её юной. Как же ей было страшно, как же больно, когда те уроды над ней глумились. Трое на одну. Можно себе только представить, каково ей было – ни вырваться, ни на помощь позвать. В очередной раз, мысленно избив последнего оставшегося насильника до полусмерти, Андрей тоже уснул.
***
К концу пятой недели она уже вполне освоилась и втянулась в бабушкины хлопоты. Трижды говорила с сыном по телефону. С Ивой почти каждый день. Но, что больше всего её саму радовало, так это её достижения в отношениях с Андреем. Она совсем перестала его сторонится. И, что самое замечательное, она ему верила. Он не наглел, его прикосновения или лёгкие поцелуи были скорее дружескими, ни разу он больше не целовал Ксению в губы. Надо сказать, ей от этого было легче к нему привыкать, но вместе с тем она стала за собой замечать, что ей хочется чего-то большего. Она поняла, что ей нравится делать что-то для него, будь то приготовленный обед или ужин, или выглаженная рубашка, или какая-нибудь мелочь. Она иногда украдкой, а иногда и открыто смотрела на него, ловя себя на том, что любуется. Всё чаще ей хотелось, чтобы он подержал её руку чуть дольше, чтобы прижал её чуть крепче, чтобы поцеловал как в тот единственный раз, по-настоящему.
А Андрей, терпеливо придерживался выбранной тактики и с удовольствием наблюдал за результатами, и эти результаты его несказанно радовали. И пусть он теперь частенько стоял под холодным душем, приходя в себя от охватывающего желания, но оно того стоило. Пару раз ему даже показалось, что заметил некоторое разочарование в её глазах, когда, обняв её и чмокнув в щёчку, благодаря за ужин, тут же отпустил. Ей хотелось большего? Замечательно, подождём ещё. Как-то постепенно их быт настолько стал общим, что однажды она машинально кинула в стирку с постельным бельём и своё нижнее. И, как водится, замоталась и не было времени самой всё повесить сушиться. Зайдя позднее за чем-то в ванную, она застала его за развешиванием выстиранного. Длинная рука с цепкими пальцами потянулась, не глядя, в таз и зацепила её бюстгальтер. Она покраснела так, что жарко стало. Попыталась вырвать предмет своей одежды, но он демонстративно поднёс пикантную вещицу к лицу, и втянул её запах, не отрывая от неё взгляда и улыбаясь. Ксения замахала на него руками и выбежала вон, как девчонка.