Именно после этого настало время упадка церкви. От прежнего величия ордена паладинов ни осталось и следа, нечисть свободно бродит по окрестностям, демоны грабят крестьян, маги жулики, утверждающие, что избавят королевство от напастей за символическую цену, обворовывают казну, а некроманты и Предатели который год держат в напряжении Западные границы. И лишь Серые, хоть и за звонкую монету, хотя какая прибыль с бедного крестьянина, стараются уничтожить, или хотя бы ослабить натиск сил зла.
Мысли воина прервал металлический шорох, он посмотрел на луну, она уже прошла треть пути, а это значит монах на вратах поменял своё положение. Сейчас он стоял, словно приглашая путника войти, раньше монастырь назывался "Пристанище заплутавшего".
Монастырь состоит из пяти квадратных и разных по размеру, од треугольной и пяти коридоров, которые соединяли между собой башни. В самой большой квадратной башне располагались кельи монахов, в самой маленькой, часовня, в двух одинаковых по размеру, хранилище и трапезная, а в последней, мастерские. В треугольной башне жил наблюдатель, башню так и называли, башня наблюдателя. Треугольная башня самая высокая, и поэтому задача наблюдателя заключалась в наблюдении за окрестностями. Раньше монахи заступали на вахту посменно, но однажды, некий старец-алхимик, по имени Акро, попросил у Высшего отца, что бы он поставил его на эту должность навсегда, отец согласился, у святых и так много важных дел, а ещё стоять на вахте, сторожить окрестность. Потом оказалось, что этот алхимик по совместительству учёный, астролог и астроном, и уже через три дня на башне красовался огромных телескоп. Этот телескоп остался даже после смерти старца, он стал частью монастыря, и ни у кого не поднималась рука, чтобы выбросить эту железяку. Многие наоборот, хаживали за ним, смазывали, меняли детали, чистили. Часто монастырские астрологи запирались в башне и долго наблюдали за ночным небом. Даже сейчас, через столько времени, силуэт телескопа чернее на крыше, а его разбитая линза отражает лунный свет.
Врата, через которые вошёл Залур, разделяли коридор, соединяющий хранилище и мастерские, на две одинаковые половины.
Двор храма был очень обширный, сюда поместились храм Божества, алтарь, башня путников, место ночёвки путешественников, сад и небольшой огородик, монахи не могли жить лишь на пожертвования, они вели своё хозяйство и продавали лишнюю продукцию.
Сейчас здесь всё было запушено, сад зачах, от огорода остался лишь клочок земли, у башни путников обветшала и обвалилась крыша, а о алтаре напоминают лишь груда камней и лишь храм остался таким же новым и нетронутым, святая сила в храмах не иссякаема.
На дворе никого не было, но из стен монастыря доносились странные шорохи, тихие вздохи. Вся нечисть живёт в монастыре, на двор выходить боятся из-за храма.
Осмотревшись с минуту, Залур отправился к башне хранилища. Хоть весь монастырь и выглядел обветшавший, но двери как и врата выглядели как новые.
Паладин резко дёрнул ручку массивной двери и сразу же кинул в дверной проём одну из своих склянок, и сразу закрыл дверь. Через мгновенье изо всех щелей башенки вырвались пучки света, и послышался оглушительный визг сотен голосов. После этого Залур высунул из ножен меч и тихо прошептал:
— Нахара, — после этого руны на клинке засверкали, и после этого паладин вошел в хранилище.
Сразу же в голову ударили запахи спёртого воздуха, зловония и сгоревшей плоти. Свет рун осветил кромешную тьму башни. Хранилище представляло из себя каменную комнатку, которая занимала весь этаж, посередине была лестница, ведущая на верх. Везде валялись обломки бочек, ящиков, кувшинов. Так же пол был усыпан неприятно пахнущим пеплом.
Внезапно из темноты донёсся писк, потом ещё один, потом ещё… Вскоре воздух был наполнен оглушающим писком. Ещё через мгновенье полотно кромешной темноты замерцало сотнями круглых, как блюдца, глаз. Это были нахри — мерзкие существа, порождения смерти, поодиночке не представляя опасности, нападая кучей они становятся смертельными, вооружены острыми длинными пропитанными трупным ядом когти.
Залур в мгновение метнул в темноту топорик. Послышался резкий визг и через секунду сотни горящих глазок метнулись в сторону паладина. Но он этого только и ждал: сорвав с ремня ещё одну склянку и швырнул в толпу. Яркая вспышка на мгновение озарила каменную комнатку хранилища. Из-за этого света большинство нахрий превратилось в пепел, а остальных, ошеломлённых вспышкой, Залур добил мерцающим мечом.