– Молодая девушка, – Эвелина вырвала листок. – Ты что, обиделась?
– Я же сказала: «Не трогай»! – залилась краской Эвелина.
– Хорошо, хорошо. Не буду! Но я уже всё поняла! – закатила глаза Люська.
– Чего ты поняла? Что ты, вообще, можешь понять?
– Всё, всё поняла!
– Ты зачем пришла?
– Да хватит тебе дуться! Подумаешь, великая тайна, многие сейчас так делают!
– Что делают?
– Ну, пишут в газету объявление.
– Это глупость просто.
– Какая глупость? Очень даже выгодно. Никто не знает, с кем ты, что ты!
– Разве? – Эвелина опешила.
– Ну конечно! Что тут неясного? Ходит такая недотрога, вся из себя! А сама в тихушку через объявление встречается с кем-нибудь из другого района города! Бывает, с женатым!
– Да ты что?!
– А ничего! Многие так делают! Кто и жениха находит. Он, бедненький, ничего не знает, влюбляется и женится. Главное, не ходить с ним по тем местам, где тебя каждая собака знает!
– А потом?
– Что, потом?
– Всё же раскроется!
– А это будет иметь значение? Да и к тому же, делай так, чтобы не раскрылось!
– Почему я должна что-то делать? – разозлилась Эвелина. – Я вовсе не собираюсь!
– Хорошо, хорошо, – примирительно дотронулась до плеч подруги Люська. – Разве я про тебя говорю?
– Всё равно, нечего меня сравнивать со всякими.
– А зачем ты пишешь? Хочешь найти кого-то?
– Можно и так сказать.
– А лучше промолчать, – открыто улыбнулась Люська, закончив рассуждения об объявлениях в газету.
Подруги прошли на кухню.
– А знаешь, у меня есть один знакомый, – загадочно начала Люська, похрустывая тостом.
– Андрей?
– Ну что ты, какой ещё Андрей?
– Ты же говорила, что Андрей именно тот, кто тебе нужен, – напомнила Эвелина, не спеша, отпивая чай.
– Да? Я говорила? Да нет, что ты, Лина! Он неинтересен.
– Быстро меняются твои интересы.
– Жизнь же бурлит! Вот ты как? Дом – институт, дом-институт, тоска! Никакой личной жизни!
– А что хорошего в личной жизни, если в ней то Андрей, то Славик, то, вообще, Бог знает что! – парировала Эвелина с некоторой укоризной в голосе.
– Вот ты точно заметила – Бог знает что! Вот этот мой новый знакомый, Алик, он такой умный, такой умный, что говорит – ничего не понятно!
– Что же такого он говорит?
– Да почти как ты – о жизни, об истории, психологии, ну и так далее. Умно так говорит. А вчера провожал меня, так даже ручку не пожал! А глаза блестели, как у ненормального.
– Да ты что?! – развеселилась Эвелина. – Прямо маньяк какой-то!
– Вот тебе смешно, а мне обидно.
– Можешь не продолжать! – Эвелина знала продолжение детской дразнилки, начатой Люськой.
– Ладно. В общем, я что говорю-то? Тебе бы с ним познакомиться!
– Зачем? – чуть не поперхнулась чаем Эвелина.
– Вот-те, здрасьте! Он же такой же, как ты!
– Придурок что ли?
– Ну, зачем ты так! – обиженно надула губки гостья. – Я просто хотела сказать, что у вас, наверняка, есть общие интересы.
– Хочешь сосватать меня?
– Зачем сватать? Познакомишься, пообщаешься, – Люська заметила гримасу подруги, при слове «пообщаешься». – Не в том смысле, просто поговоришь.
– О чём?
– Вот ты странная такая! Я же говорю, он не от мира сего, уж приставать не станет – сто процентов!
– И если не от мира сего, то мне как раз?
– Ну, извини, если что не так сказала, – начала психовать Люська.
– Спасибо за чай, я пойду!
– Погоди, ты же за рефератом пришла?
– Ах, да! Но я передумала. В другой раз возьму, – уже с порога сказала Люська.
– Ты чего губки надула? Кто обидел нашу лапочку?
– Вовсе я не обиделась! – топнула каблучком Люська. – Просто идти пора!
– А сколько лет твоему Алику?
– Не знаю, – машинально ответила Люська, но тут же спохватилась: – Не семнадцать, это точно!
– А-а-а, – протянула Эвелина с ироническим разочарованием.
– А ты сама спроси! Да и узнаешь, хочешь, я ему твой телефон дам?
– Нет! Нет! – замахала руками Эвелина.
– А давай, пойдём сегодня на каток, там и познакомитесь, как бы невзначай! Не захочешь – не надо! Ты только глянешь на него, да послушаешь хоть два слова, а?
– На каток?
– Конечно, на каток! Это же для пользы здоровью!
– А во сколько?
– К семи я зайду! Хорошо, пока, Лина, я полетела! – Люська выскочила на лестничную площадку, пока подруга не передумала. Мгновенье спустя, она исчезла из виду.
Вот, неугомонная! Крутится, как юла! А может так и надо?
Эвелина задумалась. Так в задумчивости и закрыла дверь. И зачем она согласилась идти на каток? Сегодня её ждал Шопенгауэр. Эвелина виновато посмотрела на труд философа, вздохнула глубоко, и принялась конспектировать последнюю главу Гегеля.