А как непостижимо разнообразны приемы обработки расплавленной стекломассы, столь послушной в руках стекольщика! От пятиметровой хрустальной колонны до капиллярной трубочки, в которой не могут разойтись два встретившихся микроба, от огромного листа весом почти в одну тонну до тончайшего покровного стеклышка к микроскопическому препарату, от купальной ванны до крошечной медицинской ампулы, от миниатюрной камеи, которую нельзя вырезать без помощи лупы, до скульптурного портрета в натуральную величину.
Из всего сказанного мы видим, на какой высокий уровень поднялась стекольная промышленность и какими быстрыми темпами шло ее развитие в XX в.
Многое, что казалось мечтой 30-40 лет назад, теперь стало реальным и осуществляется каждодневно, в будничном порядке.
Но можно ли сказать, что мы уже исчерпали все богатейшие ресурсы этого материала? Конечно, нет. Позволим себе маленькую вольность и помечтаем о будущем стекла.
Например, об эмалированных кровлях. Как известно, эмаль — это стекло, тончайшим слоем распределенное и прочно закрепленное на поверхности стального листа. Процессы эмалирования настолько сейчас упрощены и удешевлены, что эмалированный стальной лист стоит примерно столько же, сколько и окрашенный масляной краской. Но прочность и долговечность таких листов несопоставимы. Если обыкновенная железная крыша выстаивает 15-20 лет, то эмалированная проживет 200-300, и десять поколений жильцов такого дома ни разу не будет беспокоить вопрос о новом кровельном материале. Впрочем, это уже не мечта, а ближайшее будущее.
Теперь подумаем вот о чем. Мы знаем, что самый главный недостаток всех стеклянных вещей — их хрупкость. При огромной сопротивляемости атаке сильнейших химических реагентов, при прославленной стойкости по отношению к действию времени в любых условиях хранения, стеклянное изделие разлетается на куски при первом, даже не очень сильном ударе или резком изменении температуры. Эта хрупкость и малая термическая устойчивость являются единственными недостатками стекла, с которыми приходится мириться ради других ценных свойств этого материала. С хрупкостью стекла уже научились бороться изменением химического состава или отжигом, т. е. особой термической обработкой изделий. Современное автомобильное стекло не разобьется от попавшего в него камня; брошенный на каменный пол стакан может и не разбиться, а в стеклянных кастрюлях можно варить пищу. Это все наши победы, по пока еще не полные. Несомненно, в недалеком будущем хрупкость стекла будет преодолена, и тогда многие поколения будут пользоваться одними и теми же стаканами; поезда будут мчаться по стеклянным шпалам, войдут в быт стеклянные стулья, будут строиться стеклянные мостовые и по ним можно будет прогуливаться со стеклянными тросточками в руках, и если кому-нибудь придет в голову отделаться от стеклянной вещи, то ее придется закопать в землю, так как разбить ее будет невозможно.
Идем дальше. Мы уже знаем, что недавно научились делать стеклянную губку. Эта легкая, плавающая на воде, затвердевшая стеклянная пена является великолепным строительным материалом. У нас пока еще она не вошла в быт, но не за горами то время, когда заводские корпуса и здания общественного назначения будут получать свет через свои стены, а окна их заменятся вентиляционными каналами. В темные ночи такие дома будут казаться гигантскими фонарями, освещающими улицы.
Мы уже говорили о том, как чугунные трубопроводы начали вытесняться стеклянными. Сейчас на этом пути еще стоит много трудностей, и одна из них — хрупкость стекла. Но с этим недостатком, как только что говорилось, ведется усиленная борьба, и надо надеяться, что она будет успешной. Тогда холодная в горячая вода потечет в наши квартиры по стеклянным трубам, под окнами будут стоять красивые, стеклянные цветные радиаторы; на заводах пищевой промышленности молоко, вина, бульоны и отвары будут течь по чистым, безупречным в санитарном отношении стеклянным трубам; на заводах химической промышленности самые агрессивные реагенты, в несколько месяцев разъедающие чугунные трубопроводы, будут бессильны повредить стеклянные, и глубоко закопанные в землю десятки и сотни тысяч километров городских и сельских водопроводов надо будет сменять, может быть, только один раз в тысячелетие.