И стала алой великолепная роза, подобно утренней заре на востоке. Алым стал ее венчик, и алым, как рубин, стало ее сердце.
А голос Соловья все слабел и слабел, и вот крылышки его судорожно затрепыхались, а глазки заволокло туманом. Песня его замирала, и он чувствовал, как что-то сжимает его горло.
Но вот он испустил свою последнюю трель. Бледная луна услышала ее и, забыв о рассвете, застыла на небе. Красная роза услышала ее и, вся затрепетав в экстазе, раскрыла свои лепестки навстречу прохладному дуновению утра. Эхо понесло эту трель к своей багряной пещере в горах и разбудило спавших там пастухов. Трель прокатилась по речным камышам, и те отдали ее морю.
— Смотри! — воскликнул Куст. — Роза стала красной! Но Соловей ничего не ответил. Он лежал мертвый в высокой траве, и в сердце у него был острый шип.
В полдень Студент распахнул окно и выглянул в сад.
— Ах, какое счастье! — воскликнул он. — Вот она, красная роза. В жизни не видал такой красивой розы! У нее, наверное, какое-нибудь длинное латинское название.
И он высунулся из окна и сорвал ее.
Потом он взял шляпу и побежал к Профессору, держа розу в руках.
Профессорская дочь сидела у порога и наматывала голубой шелк на катушку. Маленькая собачка лежала у нее в ногах.
— Вы обещали, что будете со мной танцевать, если я принесу вам красную розу! — воскликнул Студент. — Вот самая красная роза на свете. Приколите ее вечером поближе к сердцу, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам, как я люблю вас.
Но девушка нахмурилась.
— Боюсь, что эта роза не подойдет к моему туалету, — ответила она. — К тому же племянник камергера прислал мне настоящие каменья, а всякому известно, что каменья куда дороже цветов.
— Как вы неблагодарны! — с горечью сказал Студент и бросил розу на землю.
Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги.
— Неблагодарна? — повторила девушка. — Право же, какой вы грубиян! Да и кто вы такой, в конце концов? Всего-навсего студент. Не думаю, чтоб у вас были такие серебряные пряжки к туфлям, как у камергерова племянника.
И она встала с кресла и ушла в комнаты.
— Какая глупость — эта Любовь, — размышлял Студент, возвращаясь домой. — В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике. Она ничего не доказывает, всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Она удивительно непрактична, и так как наш век — век практический, то вернусь я лучше к Философии и буду изучать Метафизику.
И он вернулся к себе в комнату, вытащил большую запыленную книгу и принялся ее читать."
Когда женщина перестала читать, то она заметила. Что ребята уже спят.
Школьные годы.
***
Габриэль бежал навстречу к парню.
- Привет Мартин.
- привет, красавчик.
Они крепко обнялись.
- Сколько мы не виделись, лет пять – шесть?
- Не помню точно. Но, точно давно.
- Ты такой, возмужал. Мышцы подкачал.
- Да и ты ничего. Как твои дела, рассказывай. Надолго к нам?.
- Если верить маме, то навсегда.
- Это хорошо. Я так по тебе соскучился, по нашим тёплым посиделкам у костра. Помнишь, как мы в поход в лес ходили?
- Да, это уж точно.
Мартин взял за руку Габриэля и потянул в сторону парка, где красовались аттракционы.
Неделю спустя.
***
Мартин сидел на кровати и рассматривал фотографию Габриэля.
- Почему ты сводишь меня с ума? Почему я так хочу тебя? Почему я так люблю тебя?!
Его пальцы блуждали по фотографии по бёдрам, по попе, по паху, по ножкам.
Страсть сводила с ума, обуздала его полностью, накрыла с волной.
Он достал свой член из штанов и начал двигать рукой. Он пристально смотрел на фото Габриэля.
Потом он закрыл глаза и начал представлять, как Габриэль ласкает его, полностью, целиком…
***
Наше время.
Мартин смотрел все на туже фотографию, на которой был Габриэль. Только теперь, она отзывались особой болью в груди. Было радостно и скорбно смотреть на эту фотографию. Парень был полностью разбит. Он взял фотографию и разорвал её в клочья.
- НЕТ ! НЕНАВИЖУ! НЕТ!
Вдруг кто-то постучал в двери. Мартин, еле-еле шевеля ногами, поплелся к входной двери.
Пару поворотов ключа и дверь распахнулась.
Какого было его удивление, когда он увидел своего ночного гостя. Его сердце бешено колотилось, тело обдавало то холодом, то жаром. Руки начали лихорадочно трястись. Он сделал шаг навстречу к своему Гостю. Его осунувшиеся тело, говорило о тех бессонных ночах, которые он проводил разделяя боль с бутылкой крепкого виски.
Мартин коснулся лица собеседника. По его щекам текли слёзы. Он тихо, словно боясь спугнуть, будто это сон, проговорил.
- Это правда ты? Я, что умер?