- Габриэль? Ты что делаешь?
- Последовал твоему совету. Не хочу терять ни секунды того времени, которое нам отведено.
- Не пожалеешь потом?
- А есть вероятность, что я пожалею…
- Нет.
- Вот и славно.
Я прильнул к его губам. Такой горячий и жадный поцелуй, рушил все преграды, которые я выстраивал. И я понял, что всё это напрасно. Это был лёгкий поверхностный поцелуй, но постепенно Геральд делал напор, проникал все глубже и глубже. Его язык обрисовал контур моих губ. Он пробовал их на вкус. Наши языки переплетались в жарком ненасытном танце.
Его руки блуждали по моему телу, искали уязвимую точку. Он вводил по торсу и опускался все ниже и ниже. Вот он провел пальцем по оголенной головке, вниз, по уздечке. Это движение заставило меня вскрикнуть.
- Ммм-мм… Ах-ха!
Он приложил свой палец к моим губам.
- Тише-тише! Ты же не хочешь чтобы нас услышали.
- Нет.
Его пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, аккуратно раздвигая его. Пальчики подкрались к уязвимому месту, которое было неприступным. Он проникал глубже и глубже. Чтобы не издавать стонов, мне приходилось прикусывать нижнюю губу Геральда. Мои руки сжимали его плечи. Сладостная боль растекалась по всему организму.
- Однажды это будут не пальцы. – шепнул он мне на ухо.
Его горячее дыхание обжигало мою шею. Сейчас его плавки было сильно натянуты в том месте. Я просунул свою руку за край трусов..
- «Он такой большой и горячий». – подумал я.
Он пульсировал в моих руках. Геральд двигал бёдрами, чтобы его большой друг двигался в моих руках, донося ему удовольствие. Темп наращивался, как наращивался упор на мой анус. Теперь он подсоединил к работе три пальца, расширяя стенки нутра.
- А-А-А-А…
Я не мог сдерживать стонов. Геральд накрыл мой рот, своей ладонью. Его разгоряченный член выдал новую порцию горячей жидкости, которая растекалась по моей руке. Я вытащил руку и облизнул свои пальцы, а потом дал их Геральду. Он соблазнительно облизал их со всех сторон.
Вскоре и я кончил. Мы накинули халаты и побежали к озеру обмыться. Наши тела соприкасались в воде. Я ощущал его каждой клеточкой.
Он провел своей ладонью по моей щеке.
- Теперь мы вместе?!...
- Вместе…
Он скрестил наши пальцы и поднял ладони вверх.
- Во имя нас.
- Во имя нас!
Спустя неделю после последних событий.
***
Мама, как обычно сидела на своём любимом диване с видом на панорамные окна.
- Ты точно, все взял?
- Да, мама всё.
Мама положила руки мне плечо. Её печальный взгляд, в котором отзеркалилась тревожность боль, внутренние терзания и…страх.
- Пожалуйста, я тебя умоляю будь аккуратнее. Нью-Йорк – большой город. Ты это знаешь, твой отец… я тебя попрошу не видеться с ним.
- Мам, я все хорошо помню. Да, и сам не горю желанием увидеть его бесстыжие глаза.
- Я надеюсь. Ну, беги. Друзья тебя заждались.
Я поцеловал маму на прощание и побежал на улицу, где у машине меня ждали мои друзья.
Я открыл дверь и запрыгнул на задние сидения.
- Привет Ребят!
- Привет, малыш Габи.
- Привет.
- Салют!
- Хай!
Я потянулся к Геру (Геральд в сокращении) и он чмокнул меня в уголок губ.
Спросите, почему мы это не скрываем? А, как наши друзья? Они не против?
Двенадцать дней назад.
***
Я шёл по ночному городу, читая статью на сайте университета.
«На дизайнерском факультете есть два гея, Габриэль и новенький Геральд. Если не верите, вот эти фотографии докажут их интимную связь. От анонима!»
Внизу были наши фотографии, как мы сидим на краю обрыва у восточного рва и целуемся.
После этого мне начали звонить, и спрашивать правда или нет. Пошли издевательства в школе. Потом и мама об этом узнала.
- Мам я…
Мама: Не говори ничего…
Она подошла ко мне и крепко обняла. Её объятия, как всегда убаюкивали меня, защищая от всех невзгод.
- Не обращай внимания ни на кого, Габриэль. Человек – индивидуальная личность. Он творец – художник своей жизни. Да, пусть ты гей. Пусть ты не такой, как все остальные. Пусть у тебя странные взгляды на партнёров. Но, ты от этого не перестанешь быть моим сыном. Ты не перестанешь быть собой, ты все тот же. И я приму любое твоё решение, любой твой выбор. Для мамы ты всегда останешься ребёнком, которого она любила.
- Спасибо, мама.
Она улыбнулась и поцеловала меня в макушку, а потом в лоб.
После разговора с мамой мне предстоял разговор с моими друзьями.
- То есть вы…. А-А-А-А… Почему вы раньше не сказали?
- Да? Если ты думаешь Габи, что мы откажемся от тебя, то ты ошибаешься. Ты все тот же. Мы любим тебя не за твою ориентацию. Мы любим тебя за твою душу.
- Спасибо, ребята.
- Зато, теперь с тобой можно обсуждать парней.
Эллиза улыбнулась мне и подмигнула.
- Да уж….
Наше время.
В скором времени мы доехали до аэропорта. Полчаса в очереди на регистрацию. И мы все таки сели в самолёт.
Лететь высоко над облаками, было страшновато, а особенно в первый раз
- Как же страшно.
Я закрыл глаза. Рядом со мной был Геральд. Он приобнял меня за плечи и начал шептать на ухо.
- Закрой глаза, и представь, что ты находишься на колесе обозрения, прямо на самой верхней точке.
И я послушался его.
- Представь, ты стоишь раскинув руки в стороны. Лёгкий ветерок колыхал наши волосы, я стою рядом с тобой, нежно приглаживая твою спину. Ночные звезды шепчут нам что-то о своих тайнах, о тайнах всей вселенной. Мои руки скользят по твоей шее, опускаясь все ниже и ниже, возбуждая каждую клеточку твоего тела. Ты закрываешь глаза и чувствуешь абсолютную эйфорию. Чувство окрылённости. Ты отдаёшься невесомости, позволяя ей нести твоё сознание высоко, ты паришь, словно ястреб в чистом небе, позволяя воздуху проникать в тебя, в твоё сознание.
Я немного успокоился, дрожь в моем теле прошла. Геральд поцеловал меня. Его тёплые руки заграбастали мои ладони.
Остаток пути прошёл в весёлом экстазе. Вскоре мы приземлились в Нью-Йорке.
Мы, как типичные туристы посетили всеми знакомые достопримечательности: Бродвей, Таймс-сквер, Статуя Свободы.
Вскоре все разъехались по отелям, а мы с Геральдом катались по ночному городу. Наши тела горели пламенем, сумасшедшая скорость будоражила кровь, вызывая прилив адреналина.
Вдруг Геральд начал говорить странные вещи.
- Знаешь, люди боятся потерять то, что приобрели, особенно если это что-то заставляет их улыбаться, чувствовать себя любимым, нужным каждый день.
- Прости, я не совсем понимаю о чём ты!?
Он будто не слышал меня, продолжал свою речь.
- Некоторые люди идут и помогают, ради собственной мести, или ради выгоды. Но, как быть человеку, если его задание стало для него самое близкое сердцем, дорогим?!
Я начал ерзать на сидении. Сумасшедшие потоки ветра, которые обдували наши лица, увеличивались в скорости, как увеличивалась скорость автомобиля.
Но, Геральд не обращал на это внимание он продолжал свою «исповедь».
- Человек не может предать свою кровь, свою плоть. Но, он также не может сделать больно тому, кто без страха отдал ему свое сердце, без тени сомнения, потому что доверял ему. А человек, оказался меркантильным, эгоистичным ублюдком. Но, этот человек тоже корит себя, ведь за такое короткое время, два сердца смогли найти ключик, чтобы заключить друг друга в объятия.
- Я не понимаю. О чем ты? Ты меня пугаешь!
Наконец, он повернулся ко мне. Его глаза были полными слез. Его что-то тревожило, рвало его и без того истисканную душу.
- Я поступил очень плохо. Я позволил себе отдаться чувствам и совсем забыл о своей миссии, о своей крови и плоти. Я знаю, ты наверное возненавидишь меня за это, но знай: «Я люблю тебя», и это всегда будет так. Но, прости меня за это….
- За чт.....?
Он резко ударил меня по затылку. Тупая боль пронзила меня, перед глазами встала пелена. Чёрная мгла потянула меня за собой. В пустоту….