Сверкающие крылья трепетали, но не было никаких признаков сильного ветра, который они должны были бы развевать над заливом. Птица поднялась, но не в воздух или не только в воздух. Птица съежилась, удаляясь от мира людей.
Раздался грохот, слишком глубокий и громкий, чтобы быть звуком. Все текло — земля, море и воздух. Кэшел крепко обнял Шарину.
Ничто другое не имело значения. Ничто другое в космосе не имело значения.
***
Гаррик прильнул к Лайане, наблюдая, как реальность кружится вокруг него и проходит сквозь него. Лорд Уолдрон стоял так неподвижно, словно его привязали к столбу в качестве мишени для стрельбы из лука, но многие солдаты его личного полка опустились на колени, сложив руки перед собой в молитвенной позе.
— Это не землетрясение! — прошептала Лайана. — Земля не трясется!
Скала, земля, море, и даже ствол гигантского дерева дрогнули перед Гарриком и стали меняться. Он мог нормально дышать, и его ноги оставались твердо стоящими, как и сказала Лайана, но туман других миров наполовину скрывал его мир и размывал фигуры людей вокруг него.
Обволакивающий звук был похож на шепот листьев, когда ветер шелестит в лесу перед сильной бурей. Он был таким громким, что Гаррик смог расслышать слова Лайаны только потому, что она кричала, и даже тогда он многое понял только по форме ее губ.
Рядом с Кэшелом и Шариной стояла Теноктрис, оглядываясь по сторонам со своим обычным живым любопытством. Лайана проследила за взглядом Гаррика и спросила: — Она знает, что происходит? Кажется, она знает, тебе не кажется?
— «Нет», — подумал Гаррик. — «Она Теноктрис, и она проявила бы такой же интерес к рунам на лезвии топора, занесенного, чтобы обезглавить ее».
Но он услышал тщательно сдерживаемую надежду в голосе Лайаны. Он не думал, что она в точности боялась; но Лайана определяла себя по тому, что она знала. То, что происходило сейчас, было выше ее понимания. Вероятно, это было за пределами человеческого понимания, но если бы кто-нибудь знал, так это Теноктрис.
— Мы спросим, — сказал Гаррик и, прижав к себе Лайану, направился к своей сестре и друзьям. Это было похоже на прогулку по отмели во время прилива, который действовал по прихоти сил, полная мощь которых была за пределами человеческого воображения.
Король Карус безмолвно присутствовал в его сознании. Карус утонул тысячу лет назад, когда волшебник своим искусством расколол морское дно и засосал в него королевский флот. Если бы произошла подобная катастрофа, результат был бы хуже, чем столетия хаоса, последовавшие за смертью Каруса. Острова на самом деле так и не оправились от падения Старого Королевства; повторный крах навсегда положил бы конец цивилизации.
По коже Гаррика пробежали мурашки. Клочья воздуха на мгновение рассеялись. Но Гаррик мельком увидел двуногое существо, которое держало украшенный драгоценными камнями атаме, и смотрело на него фасеточными глазами насекомого.
— Теноктрис! — позвал Гаррик. Ему пришлось кричать, чтобы его услышали, но напряжение все равно повысило бы его голос, если бы он не боролся с этой тенденцией изо всех сил. — Вы знаете, что происходит?
Теноктрис повернула голову и улыбнулась, признавая их присутствие, но она не ответила на вопрос; либо у нее не было ответа, либо она просто его не услышала. Гаррик ухмыльнулся: вероятно, и то, и другое, поскольку, если бы Теноктрис услышала, она бы покачала головой из естественной вежливости.
Звук затихал так постепенно, что даже после того, как он затих, Гаррик слышал его отголоски в своей памяти. Реальность вокруг него смещалась, текла и, наконец, застыла, как зерно, которое встряхивают.
Он посмотрел на юг, моргнул и посмотрел снова: Внутреннее Море исчезло. На его месте был лес из незнакомых деревьев. На горизонте возвышались горы, пурпурные и затуманенные расстоянием.
Лайана наклонилась и сорвала пурпурный цветок в форме колокольчика. Их было множество, они росли среди травы высотой по колено, покрывавшей то, что было грязной равниной, когда Стеклянная Крепость двинулась к ним.
Люди закричали. Воин Корл выскочил из рощи кустарников с прямыми стволами и перистыми листьями. Единственным оружием, которое у него было, был кремневый кинжал с костяной рукоятью, но его доспехи были украшены бисером сложного рисунка.
— Следите за ним! — крикнул Гаррик. Он все еще держал в руке обнаженный меч, но не питал иллюзий насчет того, что сможет перехитрить Корла на открытой местности. — Они быстрее, чем вы можете себе представить!
Воин прыгнул прямо на Гаррика, но не атаковал. Его глаза были широко раскрыты и полны отчаяния. Он вопил: — Кто они? Так много!
— «Я понимаю его!» — подумал Гаррик, когда Корл в последний момент изменил направление — и полетел сломя голову, когда петля Илны, раскрученная в идеальном ожидании, затянулась вокруг его правой лодыжки. Корл издал отчаянный вопль и ударился о землю. Прежде чем Гаррик успел добраться до него, Кэшел ударил человека-кошку посохом по голове.
— Он еще жив? — спросил Гаррик, убирая меч в ножны. — Хорошо, свяжи его и следи за его зубами, если он придет в себя. Мне нужно допросить его. Очевидно, я все еще могу понимать речь Коэрли, даже несмотря на то, что Птица улетела.
Он взглянул на пустое небо на юге. Неужели Птица улетела? Он не видел кристаллического существа и не слышал его голоса, но, возможно, оно оставило след своего присутствия. Птица была больше, чем помощником: она была другом.
Теноктрис наблюдала, как Гаррик связал запястья Корла за спиной своим поясом. Он оглянулся и спросил ее: — Вы знаете, где мы находимся?
— Гаррик, никто не знает этого места, — тихо ответила старая женщина. — Это земля, которой никогда раньше не было. Это повторяется уже много раз. У нее нет истории, вообще никакой.
Гаррик подумал о фигуре из сна, которую он встретил, когда Марзан призвал его помочь Травяному Народу. — Королевство Островов? — сказала она. — Островов, которых не было тысячу лет...
— Мы сделаем ей историю, — сказал Гаррик. — У нее будет история, которую мы создаем сейчас.
Илна подобрала свою петлю. Она опустилась на колени рядом со связанным Корлом и освободила его доспехи.
— Осторожнее, — предупредил Гаррик. — Они быстры и очень опасны.
— Этот не будет, — спокойно ответила Илна, вынимая кинжал воина из ножен. Кремневое лезвие было таким тонким, что свет проходил сквозь него на расстоянии пальца от обоих краев.
— Подожди! — крикнул Гаррик. — Нам нужно...
Илна схватила Корла за пучок волос на макушке и быстрым, решительным движением перерезала ему горло. Кровь брызнула на длину вытянутой руки, на ширину ладони и, наконец, на ширину пальца, когда человек-кошка умер, брыкаясь.
Илна выпрямилась, оставив кинжал на земле. Она вытерла тыльную сторону правой руки о доспехи Корла; благодаря своей обычной предусмотрительности ей удалось избежать большей части разбрызгивающейся крови.
— Илна, — сказал Гаррик, пытаясь понять, что только что произошло. — Нам нужен был язык. Здесь, должно быть, есть еще Коэрли, и этот не был похож на тех, кого я видел охотящимися на Травяных Людей. Это может быть дом Коэрли, или его часть. Их могут быть тысячи!
— Хорошо, — сказала Илна голосом, который шуршал, как змеиная чешуя. — Значит, у меня все-таки есть причина жить. Я собираюсь убить всех Коэрли.
— Илна, — сказала Лайана. — Пожалуйста. Ты не сможешь этого сделать?
— Нет? — переспросила Илна. Она пожала плечами. — Возможно, ты права.
Что-то огромное и голодное заревело в глубине огромного леса. Звук разнесся эхом, и мечи оказались в руках солдат, которые еще не обнажили свою сталь.
— Но я могу попытаться, — сказала Илна, и ее улыбка заставила Гаррика похолодеть так, как не смог крик чудовища.
Незнакомая птица кружила высоко в небесах. В сознании Гаррика призрак Каруса повторил: — ... история, которую мы творим сейчас...