Несколько месяцев назад по амнистии я освободился из заключения, просидев три года вместо пяти. Колония находилась в пяти километрах от маленького городка Тихвин, от него шли автобусы до железнодорожной станции — это еще двадцать километров. Другими словами, мне предстоял неблизкий путь. Вопрос — куда? Я не хотел возвращаться в Москву, в столице новую жизнь не начнешь. Новое надо начинать там, где тебя не знают и где ты никого не знаешь. Смешно в сорок лет говорить о начале чего-то без гроша в кармане, с бесконечным количеством травм как физических, так и душевных. Но я все еще во что-то верил. Шел мелкий, колючий, отвратительный снег, свобода меня встречала не очень радушно. На небе ни одного просвета, под ногами густой слой грязи и снежной жижи. Ветер, степь, дорога, выложенная бетонными плитами.
На площадке перед тюремными воротами стояла старенькая «Ауди», покрытая плотным слоем грязи. В приличном виде до этих мест добраться невозможно. Машина помигала фарами. Я оглянулся — за мной никого не было. Похоже, сигналили мне. Я подошел. Стекло водительской дверцы опустилось, и я увидел женщину лет сорока с симпатичной мордашкой: густые русые волосы убранные в пучок, серые светлые глаза и очаровательный вздернутый носик. Несмотря на крупный рот, она выглядела очень привлекательно.
— Ты Забелин?
— Слава обо мне и до вас добралась?
— Садись в машину, довезу тебя до «железки». Если договоримся, изменю маршрут.
Я сел в машину рядом с дамочкой. На ней была короткая юбка, и стройные ножки меня смутили. Чтобы выслушать ее и понять смысл сказанного, лучше смотреть в окно.
Машина тронулась с места.
— Ты знаешь Яшу Бессонова? — спросила она.
— Вместе чалились последние два года. Его освободили раньше меня. Это он тебя прислал?
— Яшку убили. Он показывал твою фотографию и рассказывал о тебе, так что не удивляйся моей осведомленности.
— Давно это случилось?
— Не так давно подстрелили на улице. Полез не в свое дело и получил то, на что напрашивался. У меня детективное агентство, частное, разумеется, но с лицензией. Яшку мы взяли на договор в качестве наружного наблюдателя. Он ведь бывший капитан, работу знает.
— Это ментовская колония.
— Знаю. Яшка нуждался в прикрытии, вот и нанялся к нам. А по сути он хотел разобраться со своими дружками, которые его запрятали за решетку. Разобрался. Мы ему помогать не стали, знали, на кого он замахнулся. Дурак! В одиночку. В его деле и армия не помогла бы. Тебя ведь тоже подставили?
— Еще как. Но я никому мстить не собираюсь. И что ты мне хочешь предложить?
— Яшка говорил, что ты настолько умный, что можешь найти честного человека в Москве. Так?
— Задавая глупые вопросы, рискуешь получить глупые ответы. Что хочешь предложить?
— Жизнь. Жизнь всегда предлагает скрытые возможности, а мы заняты поисками чего-то лучшего и не замечаем их.
— Философия. Есть конкретное предложение?
— Мне нужен партнер, я осталась одна. Нас в агентстве было трое. Сергей Хруничев руководил командой. Он был отличным сыщиком и гениальным авантюристом. Работал виртуозно и в рамках закона, контора процветала. Я играла роль секретарши, а Андрей Паршин был нашим главным оперативником. Никто из клиентов не видел его в лицо. Человек-невидимка. Это позволяло ему внедряться в стан противника, добывать нужные сведения, а потом исчезать. Его никто никогда не связывал с нашим агентством, хотя лицензия была оформлена на всех троих и висела в рамке на видном месте. Сергей и Андрей тоже из бывших ментов. Они отлично сработались и прекрасно дополняли друг друга.
— А как тебя зовут?
— Анна. Анна Васильевна Русакова.
Я опять посмотрел на нее, взглядом стрельнул по коленкам, да еще ее чертовы духи не давали мне покоя. С большим трудом мне удалось перевести свой взор на поганую безликую дорогу.