Фрэнсис неожиданно ласково потрепал его по макушке.
- Не переживай. В большинстве случаев они скучные.
- Но я бы мог столько всего знать!
- Для этого совсем необязательно читать книги. Да и читать-то ты умеешь?
По покрасневшему лицу было нетрудно догадаться что нет.
И тогда в их доме появилось новое развлечение. Эйнар и Матти терпеливо учили буквы и письменность.
Получалось сначала неважно. Фрэнсис злился и ругался, Сату лукаво посмеивалась, сидя у лучины за шитьем, а мальчики изнывали. Но потом дело пошло.
Теплая осень внезапно закончилась. Золотистый лес начал терять яркую и густую листву, воздух похолодел, изо рта выплывали облачка пара. Принц окончательно поправился, и с удивлением заметил, сидя на излюбленном крыльце, что на лес падают первые хлопья снега.
Когда Сату направилась к реке с тазом, полного грязного белья, он пошел за ней. Настала пора поговорить с ней, и сказать, что он не может больше тут торчать.
Но все неожиданно усложнилось.
**
Прислонившись к облысевшему дереву, он какое-то время наблюдал за ней. За тем, как ее тонкие руки замачивают белье в беспокойной реке, колотят по нему толстой палкой.
Руки покраснели от холодной воды, когда она пыталась отжать, и тогда он подошел и встал рядом помогать. Она стирала, он отжимал, скручивая ледяную ткань.
- Не мужское это дело, - мягко отозвалась Сату.
- Как и махать топором - не женское. Твоему дому нужен мужчина.
Она взглянула на него из-под ресниц, и он устыдился, что она поняла его неправильно. Он ведь не хотел давать ей надежду.
- Не смотри так на меня. Я не гожусь.
Девушка промолчала и вернулась к белью. Удары палкой стали более жёсткими.
- Давай лучше я.
- Не надо. Я справляюсь с этим уже многие годы, - она повернулась к нему, и он увидел на ее лице робкую улыбку. Сату не умела злиться долго.
- Сколько тебе лет?
Над рекой разнесся ее лёгкий как колокольчик смех.
- О таком женщин не принято спрашивать.
- Ты довольно молода, - он пожал плечами. - Вот только сидишь тут на отшибе, никто и не знает, какое сокровище тут прячется.
Она застыла с палкой в руке, глядя на него своими небесными глазами. Сразу захотелось лета. Сату - это лучик света, не иначе.
Протянув руку, он коснулся ее волос, что упали на порозовевшие щеки. Убрал за ухо влажный от усердия локон. И тут же понял, что это было лишним. Только не сейчас, когда в ее глазах загорается надежда.
Поспешно убрал руку за спину.
- Пострижешь меня?
- Чего? - она моргнула.
- Мои волосы отросли, - Фрэнсис сделал шаг назад, и обрадовался, когда заметил на ее лице беспечную улыбку.
- Конечно. Ты наточил даже ножницы.
Домой шли в тишине, принц нес таз с чистым бельем, а Сату крутила в пальцах облезлую веточку. О чем-то размышляла, а он не спрашивал, предпочитая отстраниться от нее и этого места. Все это могло стать опасным для спокойствия его души.
Вечером она его постригла. Нежные пальцы перебирали его волосы, от ее прикосновений хотелось урчать котом. Светлые волосы падали на пол, в комнате стоял хлесткий звон ножниц.
Когда она вставала перед ним, все в его животе неосознанно стягивалось в узел, от Сату пахло бархатистым шалфеем. Ее женственный запах и блеск золотистой кожи в вырезе простой рубахи проникали в его ноздри, заставляли дыхание сбиваться с ровного ритма. Он сглотнул, заерзав на табурете, а она словно не замечала своего колдовского действия.
Так он думал.
Но когда вышел на улицу, чтобы сполоснуться в остывшей бочке и привести себя в чувство, то оказался застигнутым врасплох.
Его одежда валялась кучкой у дома. Над головой мерцали ночные звезды. Вода ни черта не охлаждала, он все еще ощущал жар.
Нужно было бежать отсюда без оглядки. Возможно Сату просто умела колдовать и теперь занималась ворожбой за его спиной. Он слышал о таком. И не удивился бы, с готовностью поверил бы в такой вариант, лишь бы не размышлять о ненужном и не ковыряться в себе.
Но вот она стояла перед бочкой, и он молчал. Не прогонял, и не останавливал. Просто смотрел и ждал что будет дальше.
Тонкие руки развязали шнурок на груди, и грубо сотканная рубаха соскользнула к ногам. Она стояла перед ним нагой. Ладная и стройная, как осеннее деревце. Пугающая и завораживающая одновременно.
И он ничего не мог с собой сделать. Успел только открыть рот и глупо спросить:
- А...?
- Они спят.
Затем она поднялась по ступеньке и залезла к нему в прохладную воду. Но даже не пискнула, и не покрылась мурашками. Только приникла к нему плотно горячей кожей и уверенно поцеловала.