Вызвался Ларсен, как всегда дерзко и надменно.
Йеппе кивнул ему и перевел взгляд на комиссара полиции в первом ряду.
– Комиссар, на тебе пресса?
Ее уставшие глаза встретились с его. Комиссар, как ее все называли, уже давно грозилась уйти на пенсию, но, насколько Йеппе мог судить, была бодрее и внимательнее, чем когда-либо, и он считал, что она еще пару лет поработает.
Сейчас она по-юношески подняла большой палец. Для нее пресс-конференции не были поводом для особого беспокойства, а вот для Йеппе превращались в почти непреодолимые препятствия.
Он с благодарностью кивнул.
– Вопросы?
Он оглядел собравшихся и остановил взгляд на следователе Фальке – тот смотрел в стол, как будто от него ожидали чего-то такого, что он не сможет исполнить. Фальк – пожилой следователь, его усы соревновались с бровями по густоте и седине. Круглый живот, как правило, поддерживала пара ярких подтяжек, а скорость его работы колебалась в пределах от умеренной до черепашьей. Фальк только что вышел на работу после долгого больничного, связанного с перенапряжением, – на первый взгляд и не скажешь, что он в форме.
Йеппе хлопнул ладонью по столу.
– За работу!
Полицейские встали и потянулись к двери, взяв с собой блокноты и пустые кружки из-под кофе, беседовали и обговаривали детали. Сайра Сайдани и Томас Ларсен ушли вместе, Ларсен небрежно положил руку ей на плечо. Йеппе потрогал языком язву на внутренней стороне щеки и сжал зубы. Через минуту в переговорке остались только он сам и комиссар.
Она серьезно на него посмотрела.
– Кернер, мне нужно, чтобы ты сказал, что сможешь вести это дело. Что готов к этому.
– Ты о чем? Ты же сама меня выбрала.
Комиссар приподняла брови – ко лбу потянулись и тяжелые веки.
– Я не сомневаюсь в твоей компетентности.
– Тогда зачем ты спрашиваешь?
– Спокойно! У меня от этого дела плохое предчувствие. Его будет непросто раскрыть и преподнести прессе. А ты ведь без напарника…
Так вот чего она боится! Что у него не получится руководить расследованием крупного дела, когда рядом не будет Анетты Вернер. Йеппе одобряюще ей улыбнулся.
– Разве не получится раскрыть дело быстрее, раз Вернер не будет путаться у меня под ногами?
Комиссар полиции похлопала его по плечу и вышла. Похоже, он ее не убедил.
Глава 2
– С кем ты разговариваешь, Исак?
Юный пациент поднял бледное лицо от книги и удивленно на него посмотрел.
– Ни с кем. Я говорил вслух?
– Да.
Воспитатель Симон Хартвиг ободряюще улыбнулся, не стараясь заглянуть ему в глаза. Главное – вовремя заметить психотические симптомы, пока они не стали усугубляться. С виду Исак спокоен.
– Хорошо. Ну читай.
Стены общей комнаты выкрашены в оранжевый и украшены киноафишами. «Бриолин», «Красотка», «Тупой и еще тупее». Двое пациентов играли в кикер, в углу группа плела брелоки из ниток под руководством его активной коллеги Урсулы. По крыше барабанил дождь, пахло свежеиспеченным хлебом, скоро всем дадут посидеть в телефоне – до обеда. Здесь было даже хорошо. Стационарное отделение U8 предназначалось для наиболее тяжелых случаев – подростков с такими заболеваниями, как параноидальная шизофрения, – но тихим утром понедельника, как сегодня, вполне можно было решить, что это обычная школа. Школа с уроками игры на гитаре и круглосуточно дежурящим персоналом. Комнатой для творчества, домашней выпечкой и замками на окнах.
Симон сел на стул и посмотрел в окно, на больничный парк. С бука уныло капала вода, и из-за него парк вокруг Центра детской и подростковой психиатрии в Биспебьерге напоминал скорее кладбище, а не зону отдыха. Он злился, что на улице у подростков нет более благоприятных условий – природы, которая могла бы послужить средой для приобретения полезного опыта. Он долго боролся за то, чтобы разбить огород. Все современные исследования доказывают четкую связь между активностью на свежем воздухе, здоровым питанием и душевным здоровьем – разве не разумно разбить рядом с психиатрической лечебницей огород?
Система ужасно неповоротлива, он и раньше терпел поражение, когда предлагал перевести столовую на органические продукты и превратить закрытую часть больницы в досуговый центр. Но в этот раз появилась надежда.
Полгода назад он вместе с коллегой Гормом организовал комитет, который писал письма в городской совет и собирал подписи сотрудников и родных пациентов. Сейчас на огород удалось собрать 150 000 крон. К сожалению, план застрял в Департаменте техники и охраны окружающей среды, по мнению которого территория вокруг больницы является природоохранной зоной. Но комитет и не собирается сдаваться – уж он об этом позаботится.