– Вряд ли стоит это делать, – возразил Миллер. – Мы не собираемся злоупотреблять временем миссис Гетрик. Можете остаться и убедиться в этом сами, доктор Кретенден.
Рут кивнула и направилась в гостиную. Миллер с Энди зашагали следом. Ожидавшего их Фэнка она узнала по описанию Энди. Он показался ей похожим на кролика.
Сев в кресло, Рут пригласила Миллера сесть напротив. Энди примостился рядом с ней, Фэнк притулился где-то возле окна.
– Что вас интересует? – спросила Рут.
– Доктор Кретенден, видимо, уже рассказывал о том, что произошло...
– Я рассказал о письмах и их содержании, – буркнул Энди.
– А теперь прошу ответить на мои вопросы, миссис Гетрик. Вы недавно замужем за доктором Гетриком?
– Да.
– Вы венчались с ним два месяца назад?
– Да.
– Прежде вы работали медсестрой?
– Да.
Чтобы унять дрожь в пальцах, Рут сняла перчатки.
Потом пошли вопросы о ее работе в клинике.
– Вы ухаживали за миссис Гетрик, когда она заболела?
– Да, я дежурила по ночам. Днем меня сменяла Джил.
– С Джил Гарднер мы уже беседовали. Она утверждает, что в день смерти миссис Гетрик сдала вам дежурство в семь часов и ушла домой.
– Так и было.
– Она утверждает, что больная несколько дней чувствовала себя гораздо лучше.
На вопрос это не было похоже, и Рут промолчала. Тишину нарушил Фэнк, задев тяжелую золотую кисть на портьере.
– Миссис Гетрик умерла в тот день в одиннадцать вечера?
– Она впала в кому в самом начале моего дежурства. Я это выяснила около десяти вечера, проверив ее пульс.
– Почему вы стали проверять пульс?
– В медицинской карте делались соответствующие записи. Если она спала, я ее не будила.
– История болезни сохранилась?
Рут задумалась, пытаясь вспомнить.
– Понятия не имею. В клинике мы их подшиваем в историю болезни. Как было здесь... не знаю.
– Она может быть у прислуги или у доктора Гетрика. А у вас, доктор Кретенден, ее нет?
– Нет. Я их только просматривал, когда навещал больную.
Фэнк перестал терзать портьеру, Миллер продолжал:
– Теперь слушайте меня внимательно. Вам ведь не нужны слухи по поводу смерти миссис Гетрик. Надеюсь, вы нам поможете...
– Если смогу.
– Заранее прошу меня простить за бестактные вопросы.
– Что вы имеет в виду?
– Смерть миссис Гетрик была для вас неожиданностью?
Рут поняла колоссальное значение ответа, и даже ощутила, как напрягся Энди.
– Я этого не ожидала, но нередко бывает, что пациенту после улучшения становится вдруг плохо.
– Доктор Гетрик лечил жену сам?
– Врач никогда не лечит свою семью – это против профессиональной этики.
– Но обычно лечащий врач полагается на мнение человека, которому доверят. Консультировал мистер Гетрик доктора Кретендена?
– Я отвечу, – вмешался Энди. – Он был в курсе назначенного мной лечения. И согласился с диагнозом.
– Он вам что-нибудь советовал?
Немного подумав, Энди покачал головой.
Снова повернувшись к Рут, Миллер спросил:
– Миссис Гетрик была довольна свои замужеством?
– Я на этот вопрос не отвечу. Я была только сиделкой, а не наперсницей. Со стороны казалось, что да.
– Вы очень быстро вышли замуж – не прошло и года. В таких случаях возникают вопросы...
– Об этом, пожалуйста, поговорите с мужем. У вас все? – Рут не скрывала раздражения.
Тут вмешался Фэнк, возясь с какой-то статуэткой.
– Дом, дочь...
Миллер кивнул.
– Давно вы были знакомы с мистером Гетриком?
– В клинике я стала работать восемь лет назад. Тогда мне было восемнадцать.
– Значит, вы с ним знакомы восемь лет?
– Да.
– Вы до замужества были близко с ним знакомы?
Вмешался Энди, интересуясь, есть ли доказательства, что миссис Гетрик убили?
– Все, что можно, мы вам уже сказали, – отрезал Миллер.
– Пошли! – добавил Фэнк. И показывая, что допрос закончен, вышел из комнаты.
Миллер, не обращая внимания, продолжал:
– Получив согласие от доктора Гетрика, мы тут же проведем эксгумацию. Чтобы облегчить работу экспертов, нужны кое-какие сведения. Вы можете помочь, миссис Гетрик. Ваша пациентка принимала наркотики?
– Только лекарства.
– В тот вечер вы ей что-нибудь давали?
– Вы не имеете права! – вспылил Энди. – Миссис Гетрик не должна отвечать на этот вопрос!
– Ей придется, – настаивал Миллер.
А Рут внезапно вспомнила стаканчик с микстурой, который Джил оставила на столике у ширмы, уходя домой. Выходит, именно она убила Кристел, хотя и не намеренно. Теперь она вспомнила и жалобу Кристел, что лекарство горчило.
Перед ее глазами все поплыло.
Словно догадавшись, что с ней происходит, Энди заметил полицейскому:
– Естественно она дала больной лекарство, которое я прописал. Тут нет ничего особенного.
Уходя, Миллер вежливо простился с Рут, но судя по его виду, намерен был задать ей еще немало вопросов.
Проводив его, Энди вернулся в гостиную.
– Ты молодец, Рут. Прекрасно держалась. Ты что-то вспомнила, я понял по лицу.
– Я вспомнила про лекарство, которое дала Кристел. Готовила его Джил, а Кристел сказала, что оно горчит. И даже решила, что вы его сменили. Потом все-таки выпила. Я стояла рядом и видела.
Всплывшая в памяти картина явно угнетала молодую женщину. Она не могла смириться с мыслью о том, что дала пациентке убившее ее снадобье.
Лицо Энди посерело, он как-то сразу состарился.
– Джил приготовила лекарство перед тем, как уйти?
– Да.
Энди воскликнул:
– Но яд в него мог подложить кто угодно! Стакан стоял на столике у всех на виду. Кто тогда был в доме? Но впрочем, хватит. Не нужно торопить события. Надеюсь, вскрытие ничего не обнаружит. Прошел уже год!
– Мышьяк все равно обнаружат. Но ведь его симптомов не было!
– Выявить можно любой органический яд: морфий, опиум, люминал. А именно в таких случаях характерна кома. Разве я мог такое подумать? К тому же там был Брюль...
Рут вспомнила, что Брюль не отходил от постели Кристел, проверял пульс, заглядывал в глаза.
Видимо, Энди подумал о том же, раз неожиданно спросил:
– Зрачки у нее были расширены?
Рут покачала головой.
– Я такого не помню. К тому же Брюль отправил меня к Мэгги, у которой началась истерика. И мы со Стивеном долго приводили ее в чувство. Потом Гросс по просьбе Брюля звонил в похоронное бюро. К тому времени вы уже пришли, Энди, и должны все помнить. Вы уже уходите?
– Попытаюсь разыскать Брюля. Если заявится полиция, ни на какие вопрос не отвечайте.
Он ушел. Только теперь Рут догадалась, что он знал, где все это время находился Брюль.
В доме стояла тишина. Рут прошла в библиотеку, где уютно потрескивал огонь в камине. Помешав угли, она устроилась в кресле, чтобы дождаться мужа.
Раньше она этого никогда не делала, никогда не заявляла на мужа никаких прав. С портрета, загадочно улыбаясь, смотрела Кристел.
Огонь в камине догорел, время шло, Рут все еще сидела в кресле.
Брюль пришел только в половине второго. Он был в смокинге и, судя по всему, не в духе. Черные глаза гневно сверкали на бледном лице.
При виде Рут он удивился, но промолчал. Взяв в баре бутылку, плеснул коньяка в два бокала.
– Выпей. Ты, видимо, уже все знаешь, – подошел он к жене. – Я дал согласие на эксгумацию. И скоро мы узнаем правду.
5.
Поставив опустевший бокал на столик, Рут посмотрела на Брюля. Лицо его оставалось непроницаемым. Облокотившись на камин, он ждал ее вопросов.