— Эт-то еще что такое? — рыкнул он и грозно взглянул на довольно худощавого Святослава.
Ирина издала торжествующий вопль, а вор, мгновенно догадавшись, что его сейчас будут бить, взвыл и вырвался из цепких рук на секунду утратившей от радости бдительность женщины. Разворачиваясь в тесном пространстве лестничной клетки, Николай концом ковра втолкнул Иру назад в ее квартиру, зацепился за собственную дверь и только и смог отвесить убегавшему парню крепкого пинка ногой, что лишь добавило беглецу скорости.
— Лови вора! — завопила Ирина.
Тут бывший штангист сообразил, что наблюдал не любовную ссору, а нечто совершенно другое, и, бросив ковер, ринулся вдогонку за Святославом. На шум вышла его жена Вера. Она взглянула на кощунственно брошенный ковер, потом на всклокоченную Ирину и вежливо поинтересовалась:
— Что тут происходит?
— Меня обокрали. Я поймала вора. А твой Коля его напугал.
— А где вор? И Коля?
— Он за ним гонится.
— Ой, вызывай скорее милицию! Коля же штангист, а не бегун. Он и ходит-то как гиппопотам под гипнозом. Не догонит! Ни за что не догонит!
Ира взглянула на кафельный пол лестничной клетки и, наклонившись, подняла светлую ветровку, оброненную вором. Обшарив карманы, она извлекла связку ключей, грязный носовой платок и красную книжечку в целлофановой обертке. Открыв ее, она прочитала: Ларичев Владимир Павлович. С фотографии на нее смотрело круглое простоватое лицо Святослава.
Губы женщины искривила хищная усмешка.
— К черту милицию! У меня есть вариант получше. Теперь я знаю, как его искать. Пошли-ка лучше, Вер, ко мне, коньячку от волнения примем. А то у меня все поджилки трясутся. Я ведь только сейчас подумала: а если у него нож или пистолет был?
Когда вернулся запыхавшийся Коля, который, виновато разведя руками, заявил: «Не догнал я его, Ир. Он так припустил, что только пятки сверкали!», соседки перемигнулись и в один голос сообщили:
— Ничего, мы его все равно прижучим!
Приехавший к Ирине около одиннадцати вечера Дмитрий Соловьев выслушал ее с большим вниманием.
— Да, опростоволосилась ты, Ирушка. Прямо скажем, я удивлен, — сказал он, когда его бывшая жена закончила повествование. — Бутылки ты, конечно, выбросила?
— Да. Только знаешь, мне показалось, что одной не хватало. Я еще подумала: неужели и коньяк спер? А потом решила, что перепутала…
— Ничего ты не перепутала. Типичная схема: выбрал бабу, которая по своей интеллигентности в ментовку не побежит — постесняется, обольстил, подпоил, потом подсыпал какой-нибудь дряни… Бутылку с собой унес, чтобы следов не оставлять. Да еще пальчики свои где смог затер. Впрочем, нет его пальчиков наверняка нигде. A-а! Хорошо, еще так обошлось: головной болью. Могло быть гораздо хуже. Так что, Ирушка, дохлый номер — ищи ветра в поле.
— Но по паспорту-то мы его найдем?
Дима фыркнул:
— Липа твой паспорт! Фотография переклеена.
Ирина подскочила как ужаленная и вырвала из его рук красную книжечку. Она поднесла документ к свету и несколько секунд внимательно разглядывала, а потом бессильно опустила руки:
— Значит, мы его не найдем…
— Да погоди ты расстраиваться. Посмотрим, что можно сделать.
С сожалением взглянув на опустевшую чашку кофе, Дмитрий поднялся:
— Ну, пора мне.
— Может, еще кофе? — неуверенно предложила Ирина, перехватив его взгляд.
— Да нет. Завтра вставать рано. Не усну еще.
— Ну, как хочешь.
В прихожей Дмитрий задержался. Сев на скамеечку, он завязывал шнурки ботинок и, казалось, о чем-то напряженно размышлял. Ира не спрашивала — она знала, пока он не придет к какому-то решению, все равно ничего не скажет.
— Дай-ка мне твой рабочий телефон, — попросил Дима.
Ира быстренько написала на клочке бумаги семь цифр.
Убирая записку в карман, Соловьев сказал:
— Будь на работе до шести, если не позвоню — поезжай домой.
Женщина кивнула. Дмитрий как-то странно посмотрел на нее, словно хотел что-то сказать и не решался. Неуверенно улыбнувшись, он вдруг взял Иру за руку и, сделав над собой усилие, напряженно произнес:
— Ты вот что, Ирушка… Не путайся все-таки с кем попало… В конце концов… Старая любовь не ржавеет…
Ирина выдернула руку и, стараясь говорить как можно мягче, ответила:
— Ты же знаешь, Дим, у моего паровоза рельсы проложены только в одну сторону. Вперед.
— Жаль.
Дмитрий позвонил в три часа. Ирина быстренько отпросилась у Светланы Ивановны и помчалась на проходную.