— Для тебя хватит! — рычащий голос иномирца слышится глубоким и злобным, чтобы понять все его намерения.
Он не намерен даже давать передышки, и извернувшись от черных кинжалов Кромешника, появляется слева, нанося ещё один рубящий удар.
— Я уничтожил уже девятнадцать Королей Тьмы, завоевав славу Беспощадной Тьмы во многих мирах, а ты будешь двадцатым!
Самоуверенности не занимать, — хмыкает про себя Питч и неожиданно исчезает за тьмой, оставляя Духа Страха на секунды, и делая обманный ход. Впрочем, силы тоже не занимать. И это в мыслях подчеркивается красным, ибо противник силен, и подкован в тактике боя. Только вот…
Питчу надоедает изнурительное и по его мнению слишком долгое сражение длящееся всего с минуту. Он просто появляется в одно из мгновений перед существом и отшвыривает его к дальним нескольким камням, что подобно скалистому холму располагаются левее темного леса. Питчу надоедает и самоуверенность, и Кошмары чужака, потому он их уничтожает, теперь наконец позволяя своим Диким Кошмарам сорваться с цепей и разорвать низкоуровневых собратьев.
— Зря явился, мог бы ещё в каком-нибудь захудалом мирке добить до двадцатого, а после уже и на смерть заглянуть, — Кромешник медленно материализует из темноты свою косу, направляясь к Духу Страха, смотря, как тот отходит от камней и пытается призвать ещё теней к себе на помощь.
— Ставший благодетелем и защитничком Веры Дух Страха. Король Кошмаров, Бугимен, Кромешник… Как ещё тебя называют в этом мире? Случаем ли — не Балансом Тьмы? Что за унижение, нечисть?! — иномирец создает в руке тот же меч, но вот черты лица у него слишком заостряются, становясь уже нечеловеческими, и он сверкает полностью выбеленными глазами, — Уничтожу!
— Попробуй, — хмыкает Питч и тут же исчезает, появляясь через мгновение за спиной Темного Духа и разрезая косой прямо по спине.
Дикое шипение, несколько теней в мгновение посланные Туоф и Хранителям, поднимающаяся из глубин злость, которую он сдерживал на протяжении всего этого недолговременного боя, ещё один удар, когда Дух разворачивается, только теперь по груди, и вспышки зеленого и фиолетового на окраине поляны.
Хранители явились в полном составе.
Однако, судя по всему, у Темного Духа не настолько быстро кончаются силы, и злости не занимать, потому что от следующего сеченого удара косы он уворачивается и, ускорившись, приближается к Кромешнику, минуя радиус удара косы. Замах и выпад длинного черного меча, но Древняя Тьма уже отшвыривает скалящегося Духа на середину поляны, и тени накидываются на него разом.
— Мерзость… — брезгливо шипит Питч, смотря на своё распоротое чернильное одеяние и порез, глубокой черной раной, идущей поперек всей груди, — Успел таки, тварь, задеть.
Питч цыкает, и пока Астер и Песочник разделываются со стаей Кошмаров, подходит ближе к центру поляны, наблюдая, как туда же, окруженная светящимися печатями, подходит и Фея.
— Это он-то? — хмурит брови Туф, мельком осматривая едва подранного Кромешника и переводит взгляд на рычащего Духа Страха, который всё ещё силен, но не может вырваться из плена терзающих его теней.
— Да. Власти захотел, и сделать меня двадцатым в списке.
— Каком ещё таком списке? — наготове с обнаженными саблями подходит Норд, равносильно хмурно оглядывая творящуюся перед ним жуть.
— Ну уж не в списке плохишей, Северянин! — огрызается Питч, игнорируя огонь расходящийся по всему телу от чужеродной ядовитой тьмы, — Он вел список из уничтоженных Королей Темноты и Кошмаров. Миры посещал. А здесь… нарвался.
— Да, с тобой конечно нарвешься! — бубнит Астер, который слегка запыхавшись оказывается теперь тоже рядом со всеми, видимо добивший последних чужих Кошмаров.
На быстрые знаки подоспевшего Песочника, который, впрочем, не спешит убирать свои хлысты, отвечает, как ни странно, Фея:
— Да, Сэнди, нам ничего не остается, как его уничтожить. Он пропитан жестокостью и ненавистью, ядовитой и выжигающей злобой ко всему…
— Убью! Каждого из вас! — резко дергаясь, рычит Дух, но теней по велению Кромешника становится больше, а Хранительница для надежности шепчет пару древних заклятий, — Ваше слабые места… Все найду, и все уничтожу! И ваших деток поганых, и Веру!
— Слушай, дай-ка я добью! — не выдерживая таких оскорблений и угроз в сторону детей, порывается Астер, но его сдерживает Норд, выставляя руку.
— О!.. А эта белоснежная девчонка, из которой так и хочется выпить Свет… Мелкая…
Дух не договаривает и резко смолкает, словно задыхаясь, а вокруг Туффи скапливается фиолетовое свечение, и теперь всем слышен треск, словно от тока, вокруг Хранительницы.
— Не ведись, он специально провоцирует, — едва склоняет голову на бок Питч, и приказывает теням заползти в глотку этому Духу, дабы Хранители не плюнули на свои принципы и не убили его тут же, запятнав свои светлые имена.
Ему то что, но вот на Вере это сказаться может, а ещё на самой стороне, к которой и принадлежат все Хранители. Убийство — это табу… Кроме, конечно, Феи, которая априори своей Светлой стороне является темной, но при этом самой справедливой и доброй.
— Какой план дальше? — уставше выдохнув и брезгливо отойдя от шевелящейся кучи теней на почерневшем снеге, спрашивает Туф, впрочем, щиты с себя не снимает и смотрит поочередно на всех собравшихся.
— Как ни странно, купол, — усмехнувшись одному из воспоминаний, отвечает Король Кошмаров, — Сила воздействия моей Тьмы может разойтись достаточно далеко, а перевеса я не хочу, и уж тем более после вылавливать родившихся Диких Кошмаров.
Фея кивает на это, ровно, как и Сэнди, и отойдя от причины сегодняшних бед ещё дальше, обговаривает с Хранителями, как лучше всего поставить купол, с учетом артефактов, что прихватил с собой Северянин и золотого песка Сэнди.
Однако упускать из вида нерадивого Духа не стоило, даже с учетом всех держащих его печатей и теней. Ибо в следующее мгновение тени резко поглощаются, а притворяющийся побежденным Дух резко материализуется перед Кромешником и со злорадной ухмылкой пытается вогнать короткий, поблескивающий необычной Тьмой, нож в сердце Короля.
— Надоел, — сверкнув желтым взглядом, шипит Кромешник, и перехватывая в последний момент нож за само лезвие. Боковым зрением и по теням Питч чувствует, как вокруг поляны начинает стелиться трехслойный усиленный купол, а это значит…
Древняя Тьма проникает в иноземного Духа, сковывая его на несколько минут, а Питч так довольно и теперь действительно не скрывая своей истинной сущности хватает Духа Страха за горло, впиваясь удлинившимися черными когтями в темную кожу, и заглядывает в глубину его сути, выискивая его страх. И по сдавленному сиплому рычанию находит, едва ощущая, как в глубине разорванной когда-то души была обыкновенная волшебная жизнь на одном из материков далекого мира.
— Значит, ты у нас больше всего на свете боишься вспомнить кто ты… — насыщаясь чужим страхом, едва слышно шипит Король Кошмаров, и вытаскивает давно забытые воспоминания бывшего темного эльфа наружу, наслаждаясь его надрывным звериным криком, от которого даже Хранители на другой стороне леса вздрогнули и затравленно повернулись в его сторону, но на благо, Туф их вновь отвлекала.
— Ты сделал неправильную вещь, когда начал угрожать Хранителям, а точнее тому, что они защищают и любят, — едва склоняя голову в бок почти веселится Кромешник, довольствуясь чужим страхом, болью и страданием, — И теперь тебя никто жалеть не будет, отдавая мне на растерзания. Но большую ошибку ты совершил в самом начале. Когда…
Питч замолкает, отвлекаясь на боль, едкой щелочью распространяющуюся по всё ещё не заживающей ране, и призывая Изумрудную Тьму, дабы залечить себя.
— Ты сдохнешь от этого яда… — едва очнувшись от своей боли и презренно осмотрев Короля, выплевывает Дух, кривя полоску губ в подобии усмешки.
Однако когтистая рука на его горле сжимается сильнее, а страх вновь завладевает рассудком, и Питч филигранно, по ниточке, достает все его потаенные страхи, точно так же, как эта тварь проделывал это с Джеком.