— Это он значит… — коротко кивает на Духа Страха Джек, но даже полностью не поворачивается к нему, усиливая свою магию, от которой начинает трещать сам воздух, а теневая хищница пятится назад, тихо порыкивая.
— Джек, ты так всё здесь заморозишь! Всё под контролем, успокойся! — не сводя взгляда с иномирца, испуганно бросает Туф, понимая, что даже её щиты вскоре не выдержат ледяную магию расползающуюся по всей поляне.
А ему плевать. Джек лишь позволят Питчу себя приобнять и впервые приказывает своей магии на осознанном уровне не трогать и не задевать холодом только своего Короля.
Парнишка слышит рявк и рычание Духа, но резко сжимает руку в кулак, и Страх замирает в ту же секунду, покрываясь острым слоем белого инея. Смертоносная магия, что сейчас исходит от Фроста, разрушает всё на своем пути: и купол, что был на Хранителях, и печати Феи в следующую секунду рушатся подобно мыльному пузырю. Отчего у всех присутствующих на поляне немая пауза и подступающий шок.
— Снежный, послушай меня, ты…
— Тихо, мой Король, — Джек прикладывает палец к губам Кромешника и его глаза медленного загораются той самой опасной морозной лазурью, — Я ведь говорил про то, что ты единственное существо которое мне дорого.
Фрост не улыбается, хотя мягкость и слышится в его словах, в резонанс тому льду и холоду, что окружает поляну и ломает любую магию. Джек вспоминает сон, который ненавязчиво лезет в мысли и резко оборачивается, теперь полностью смотря на обездвиженного Духа Страха. Он подмечает в нем и ненависть, и смутно знакомые отголоски голоса, которые были во сне, и ту самую липкость, и это становится для юного взбешенного Духа Холода спусковым крючком.
Джек склоняет голову в бок и рычащий что-то Страх полностью покрывается резкими глубокими трещинами, не имея возможности даже призвать хоть какие-то тени. В этой мерзлой белой мгле не выживают даже они, и Джек срывается, хладнокровно приказывая своей магии уничтожить Духа, что посмел ранить Кромешника. Вымораживая тело и ломая кости, разрывая кожу и саму суть Духа, словно это макет или обычная тень, даже не утруждаясь и не давая никому спасти это существо.
Когда черные кристаллические куски начинают падать на острую корку снега, Джек безразлично разворачивается, даже не желая досматривать за уничтоженным Духом.
— Угомонись, — дергая к себе выведенного из себя мальчишку, почти приказывает Питч, впервые наблюдая за таким состоянием Джека, и зная какой будет откат после использования таких резервов силы, — Просто успокойся, Снежный! Нет необходимости…
— Он тебя ранил! Он посмел тебя ранить! — резко вскидывается Фрост, сверкая голубым взглядом, полным злости и холода, — И эта дрянь не заживает! Почему? Почему?!
Последний вскрик бьет отдачей почти всех, начиная уничтожать всё живое на поляне, и вымораживая теперь магию Хранителей, а так же Тьму, что пытается расползтись плащом на Джеке. Питч лишь цыкает, наблюдая за белым хаосом, и резко дергает мальчишку к себе, крепко обнимая и шепча ему на ухо:
— Дай мне на это время и угомони свою магию. Давай, Джек, просто успокойся! Ты даже мою Тьму уничтожаешь, Саблезубку заставил сбежать… Хранителей вместе с пернатой напугал. Это лишнее. Всё. Он был один, всего лишь Дух. Снежный, ты себя покалечить можешь, ну же!
— Я… — парнишка зажмуривается, и пытается, честно пытается, взять свои эмоции под контроль, но вместо этого лишь белая волна окатывает поляну, и камни рядом с лесом резко трескаются, разваливаясь на несколько больших кусков.
— Джек… — ошеломленная Туф отлетает, пытаясь усилить свои щиты, но и они ломаются хрустальным перезвоном.
— Уходите, живо! — Питч сильнее прижимает к себе Джека и приказывает скорее Хранителям, которые в ошеломлении стоят истуканами в конце поляны, — И ты тоже, немедля! Я не смогу его больше сдерживать!
Фея, как более мудрая представительница Хранителей, сперва кидает щит на своих друзей, которые не долго думая открывают туннель, и сама после этого моментально телепортируется, не решаясь даже спорить сейчас с разозленным на нет Королем Кошмаров и не контролирующим себя Духом Холода.
Вопреки убивающему холоду, что царит вокруг, Питч не чувствует даже отголоска этой смертоносной магии, лишь его мальчишка ледяной хуже некуда, и дрожит, как осиновый лист.
— Чертёнок… — медленно выдыхает Питч, и ему плевать сколько уже Джек уничтожил теней и Тьмы — Первородной тьмы, плевать даже на Хранителей и лес, — Мне важно, чтобы с тобой всё было хорошо, а для этого, как я учил, возьми себя под контроль. Давай, ради меня.
— Ты ведь поклялся…
— А разве я был убит или смертельно ранен?
— Питч! — Джек резко поднимает голову и даже не обращает внимания, как лес медленно начинает трещать, а деревья рушатся от аномального холода, — Но эта…
Закончить беловолосому бедствию Кромешник попросту не дает, сокращая расстояние и надеясь отвлечь поцелуем — резким, горячим, и осторожно начиная укутывать Древней Тьмой своего Снежного.
Единственное — отвлечь, дать понять, что всё нормально, взять за руку и принципиально положить ладонь Джека на свою грудь, давая почувствовать, что рана уже почти затянулась, оставляя тонкую темную нить.
— Чувствуешь? Всё хорошо. Я здесь… — едва отстраняясь, шепчет в губы мальчишки Король, он ухмыляется, понимая, что придется вновь менять все планы на ближайшие два года. Но какая к черту разница?
Они исчезают с разрушенной и вымороженной поляны через ещё четверть часа, когда едва успокоившемуся Джеку удается накинуть на плечи плащ из Изумрудной Тьмы, и когда просто целоваться уже недостаточно.
***
Жизнь скоротечна для всех, даже для бессмертных существ, но только не для них, и не в эти две недели.
Фея же, вернувшись в подземелья сразу после событий на поляне, уставшее обнимает отчего-то довольную Селли, которая почти в приказном порядке вытаскивает её к Хранителям.
Лунная собирает всех в замке Северянина и подробно рассказывает, за чашечкой горячего шоколада, которую ей любезно принесли йети, окруженная всеми Хранителями, как у одного конкретного Ледяного Духа сломались внутренние барьеры, что удерживали его истинную силу. А после едва упоминает, как ещё несколько Королей Кошмаров в ближайшие десять лет будут «случайно» вымораживаться, когда посмеют появиться в этом мире.
Хранительница же обнаруживает своих Крох и все тубусы в сохранности и у себя во дворце уже через день, однако в подземелья попасть никак не может, обнаруживая, на поляне в окружении древнего леса, почти часть грустно гуляющих Кошмаров и теней. Они словно обиженные животные, понурив страшные морды, медленно слоняются по заснеженной поляне в середине весны, и лениво гоняются за белками.
Селли в это же время, оставленная временно на попечительство Хранителям, на вопрос Песочника: не будет ли он стареть и рассыпаться, лишь смеется и сулит, через эдак двести-триста лет, преображение его внешности и смену хлыстов на парные клинки.
Астер слушающий это, но держащий в руках фарфоровую статуэтку, разбивает хрупкую вещь, заливаясь диким хохотом.
А подземелья же на все двенадцать дней укрыты непроницаемой тьмой внутри, и подкреплены не тающим снегом снаружи. С бродящими по белой корке снега табунами теневых лошадей, и разнообразных страшных, но очень грустных Диких Кошмариков.
Джек улыбается в тысячный раз и целует Питча, помянуя, что прошло больше пяти, или уже не важно сколько, суток, и надо бы прекратить, и хотя бы дать о себе знать остальным. Но вновь отвлекается на жаркий соблазн своего Короля, и сладко вскрикивает, подставляясь под острые когти, царапающие его оголенные бедра, и забывает о времени.