— А тебе-то, какая разница? И, вообще, даже если он, поднимешь автобусное восстание и заклеймишь неверным?
— Я похож на выходца из бедных стран с традиционными ценностями? Твое дело с кем… встречаться. Народное осуждение лишь дань необразованному прошлому и стадному мышлению.
Джек на такое обоснованное заявление лишь фыркает, и невольно втягивается в разговор, отвечая то что думает и вовсе не смущаясь:
— То стадное мышление есть даже на вид в более чем престижном заведении, где все такие продвинутые, а чуть что — с вилами и на человека, и эти люди после выпуска становятся докторами и научными деятелями…
— А твоя ориентация им мешает… — театрально возмущенно покачав головой, соглашается Питч.
Впрочем, разговор ему отчасти нравится. Мальчишка рассуждает верно, жизненно. Как всегда дерзко и умно. И, в то же время, если у его мальчика уже кто-то есть… Мысль, нежеланная догадка, почти выедает всё внутри ненавистью и ревностью, и неконтролируемая черта собственника уже подсчитывает, сколько нужно денег, дабы убрать ненужного с пути. Неважно, какими средствами…
— Мою ориентацию не знает никто, пока не войдет в круг доверенных лиц или друзей, — на последней фразе Джек морщится, но после недолгой паузы спохватываться, — Стоп! Как мы вообще дошли до обсуждения моей ориентации?
— Ты первый начал об автобусном восстании, а я лишь предположил, и то шуточно. Но кто ж знал, что окажется правдой.
— Черт ты!
— Как скажешь, — миролюбиво соглашается мужчина, отчасти довольный таким поведением Джека.
— О, даже не оскорбится ваша персона?
— Моя персона слишком величественна, дабы обращать внимания на оскорбления от, судя по всему, достаточно умного молодого человека, но который себя ведет как четырнадцатилетний глупый мальчишка, у которого спросили, целовался ли он.
— Да ты… Ты!..
— Я, и мы знакомились. Имя забыл, малыш?
— Спускайся обратно в ад, демон! И да, я таки целовался!
— По тебе незаметно! — жестче чем следует.
— Прости, фотки не сохранилось! — парирует Джек, так мастерски введенный в эдакий спор.
— Но опыт-то должен быть.
— Естественно, и ещё какой!
— Да? Проверим?
— Что… — Джек моментально зависает, расширенными глазами осматривая мужчину, — Я … Ты ж…
Фрост не пойми от чего смущается, приоткрывает в изумлении рот, как рыба выброшенная на берег, смотря на довольного Блэка.
— Расслабься, я всего лишь подстегнул тебя. Но если захочешь попробовать и научиться по-настоящему целоваться с мужчиной, а не с девчонкой украдкой за углом кампуса, то только попроси.
Ошеломление на вытянувшемся лице мальчишке стоит всех незначительных препирательств, и Питч пользуется моментом, наблюдая за таким изумленным и обалдевшим молчаливым Джеком. От смущения ставшим красным. Но видимо в планы парня не входит проигрывать, а потому в голове со скоростью света зарождается коварный план, и Джек не собирается проигрывать этой надменной высокостатусной сволочи. Парень лишь шумно выдыхает, дабы успокоиться и слегка прищуривается, дабы высказать дерзость.
— Даже так? И ты научишь? — голос становится на несколько тонов мягче и ниже, специально покладистей, — И что же я должен буду сделать? Пересесть к тебе на колени, слушать каждое слово и повторять? Настолько? С языком и стонами? А выдержишь ли, Блэк? Неужто, настолько матерый и подкованный, что сможешь совладать с импульсивным мальчишкой? Если да, то я признаюсь, что проиграл и не умею целоваться… А если выиграю я? Если я умею и тебе понравиться, а?
Джек смотрит хитро, с горящими ликованием глазами, улыбается, и понимая, как странно повлияли его слова на мужчину и щелкает пальцами, словно показывая этим равный счет.
— Вот и нефиг задевать незнакомых парней при поездках! — почти с гордостью осаждает Джек, и вновь откидывается на сидение, довольный включая музыку. Чертово гнетущее чувство после этой игры как рукой сняло, и у парня действительно становится легче в душе и мыслях. Фрост прикрывает глаза и беззвучно губами подпевает словам песни, не видя реакции мужчины на него.
А у него в голове бьется лишь одно — ему семнадцать, семнадцать блядь лет! Мальчишка, вся жизнь впереди…
Питч сам отворачивается, медленно, очень медленно, облокачивается на спинку сидения и прикрывает глаза, вспоминая нотации стервозной Туоф, какой он хреновый руководитель и пытаясь абстрагироваться от того, что сейчас вытворил этот чертёныш. То, что он бы по-настоящему с ним сделал, как бы целовал и как бы выбивал из этого изящества стоны остается где-то на дальнем островке запрещенного, подсознательного.
Только вот спустя десять минут, когда Блэк не желая больше терпеть, вновь поворачивается к мальчишке, тот оказывается, вновь заснул. Спит смирно, забавно склонив голову направо и чему-то улыбаясь во сне.
— И что же ты творишь, Снежный? Неужели не видишь, что играешь с огнем? Наивный… — в полуслух, аккуратно проводя пальцами по нежной щеке заснувшего мальчика.
Только ему не нравится громкая музыка, и Питч нахально, однако очень аккуратно, вытягивает из расслабленных пальцев сотку Джека, сбавляет громкость и только после этого вытаскивает наушники у него из ушей. Пусть нормально поспит.
Смартфон в его руке все ещё теплый, случайно включенный от задетой кнопки блокировки, с таким привлекательным оповещением о пяти новых сообщений. Он выдыхает и знает, что соблазн велик, а чертенок спит достаточно крепко.
Первый, тот самый, что назвал Фроста «милым» подписан как Лу…
Лу?
По памяти вспоминая каждый раз как бывал в университете и тех, кто крутился рядом с Джеком. Лу… Лунный… Мун, что ли?
— Завтра же заблокирую фондовый счет этого пижонского недоученного. Щенок…
***
Он просыпается по большей части от затекшей левой ноги, которая сильно покалывает, а не от нескольких незначительных кочек. В салоне темно, все так же уютно тепло, но рядом приглушенно горит экран чужого телефона, и Джек думает про то, будет ли вообще Блэк сегодня спать. Как-никак ночь, утомительная дорога, делать нечего.
Рука тянется размять затекшую икру, но на пол пути до парня доходит, что, что-то не так… музыка не играет в наушниках, да и вообще их нет, ровно, как и телефона в правой руке. Джек сдвигает брови к переносице, щупает осторожно рядом не находит, и с вопросом оборачивается к занятому мужчине:
— Слушай, не видел… — слова обрываются, стоит завидеть в чужих изящных пальцах свою сотку, — Какого хрена, Блэк?
— Чищу твои сообщения, — напрямую отвечает Питч, однако совершенно не ожидавший, что Фрост проснется так рано, но все же не собирающийся прерывать свое интересное занятие. В телефоне мальчишки много всего интересного, особенно переписки. И плевать ему, что это невежливо.
— Что?..
Возмущенный парень находится только через ещё одну минуту замешательства, и сразу же вырывает свой телефон из рук мужчины, осознавая, что произошло до конца, и сразу залезая в сообщения.
— Что ты… — Джек сбивается, листает входящие, исходящие и ему становится постепенно все хуже, — Какого хрена ты написал!..
Лицо мальчика бледнеет, когда он видит несколько отправленных СМС, как раз всем тем, кто писал ему. Достаточно грамотных, но таких нахальных, нелицеприятных сообщений.
— Не думаешь, что это уже наглость? Я… Я чужой, мать твою ж, тебе человек! — разъяренной фурией шипит Джек, поворачиваясь в сторону Блэка и даже не поморщившись от столь грубых своих слов, — Какого хрена ты ответил? С какого вообще взял, что тебе дозволено?!
— Нужно было выключать свою сотку или ставить на беззвучный, дабы твои индивидуумы не строчили тебе каждые пять минут, мешая мне спать! — моментально находит выход Блэк.
— Да и где же эти чертовы сообщения?
— Удалил!
— Ты в своем уме? Ты… Какой же ты наглый, сволочной, думаешь, что такому как ты всё позволено…
Питчу отчасти это надоедает, надоедает глупая бравада от того юного и смышленого дарования, потому он действует на опережение, быстро разворачиваясь к Джеку и подаваясь вперед, достаточно жестко сцепляя пяльцы на подбородке парня, заставляя смотреть его себе в глаза и равносильно жестко и холодно обрубая: