– Как мы могли врезаться? Это невозможно, – недоумевала Орнэлла.
– Я ничего не знаю, – повторил Клод и потащил её следом за собой, в сторону капитанской рубки.
Они быстрым шагом шли по узкому коридорчику верхней палубы, затем по узкой лестнице спустились на нижнюю. Капитанская рубка и вся техническая база корабля располагались на нижней палубе, а всю верхнюю палубу занимали отсеки лаборатории, и в случае опасности корабль мог быть разъединён на две части, сбрасывая лабораторию, как панцирь, полностью или частично. К тому же, конструкция корабля допускала отсоединение любого из повреждённых отсеков, сохраняя возможность всего корабля вернуться обратно на Землю. Орнэлла надеялась, что им не придётся жертвовать лабораторией ради собственного спасения, ведь возвращаться домой без вакцины не было смысла.
По корабельным часам была ночь, но в капитанской рубке собрались все члены экипажа, и Орнэлла увидела, что все выдохнули с облегчением, увидев её с Клодом. Капитан корабля, Кирилл, сидел в главном кресле и заговорил сразу, как они вошли.
– Не будем тратить время на пустую болтовню, – произнёс он. – Все вопросы потом. Мы столкнулись с чем-то неизвестным, и похоже, возникли проблемы с главным альфитовым двигателем. Другими словами, мы больше не летим, а дрейфуем. Надеюсь, удастся запустить его снова.
По рубке пробежал тихий гул взволнованных голосов, но тут заговорил Вильям, и все посмотрели на него.
– До Проксимы Центавра ещё приличное расстояние, но главный компьютер пытается зафиксировать нашу орбиту вокруг Альфы Центавра, – сказал он. – Пока данные неутешительные. Если нам это не удастся, мы упадём на одну из этих трёх звёзд и сгорим.
– Проследи, чтобы орбита была стабильной, – приказал ему капитан. – Это наш приоритет сейчас.
– Сделаю.
– Халим и Клод осмотрят повреждения, – продолжал капитан. – Надо выяснить, почему нет связи.
– Мы попали в зону излучения звезды, и это, по-видимому, отразилось на чувствительных датчиках, – доложил Халим. Он всегда выглядел очень спокойным, даже флегматичным, и даже в такой тревожной ситуации на его чуть вытянутом и плоском лице не дрогнул ни единый мускул. – Надо выйти наружу и проверить их.
– Хорошо, – кивнул Кирилл. – Займёшься этим немедленно. Надо осмотреть всё снаружи корабля и понять, что именно в нас врезалось. Похоже, мы потеряли один из отсеков лаборатории.
– Какой из отсеков? – сразу встревожилась Орнэлла.
– Четвёртый.
Девушка выругалась про себя. Почему именно её отсек? Там хранились основные результаты всех её исследований. Что же ей так не везёт?
– Отсек отсоединился? – безнадёжно спросила она.
– Нет, – Кирилл перевёл взгляд на неё. – Но он заблокирован и, по всей видимости, сильно повреждён.
Орнэлла выдохнула с облегчением. Если отсек не сброшен, есть шанс войти туда и забрать материалы.
– Если нельзя войти в отсек обычным путём, я пойду вместе с Халимом, можно? – попросила она.
– Хорошо, – повторил Кирилл. Строгий темноволосый мужчина, похожий на военного и лицом, и телом, он тоже выглядел спокойным и сдержанным, ведь все его подчинённые отлично знали свои обязанности, и ему не приходилось их подталкивать. – Мива, останешься с Вильямом, на верхнюю палубу не ходи.
Мива, стройная восточная красотка с густыми чёрными волосами намного ниже пояса, только кивнула, соглашаясь. Отправляясь в экспедицию, она опасалась, что её заставят отстричь её длинную косу, но ей разрешили их оставить. И как она дорожила своими длинными волосами, так заботились о ней самой все остальные члены экипажа. Точнее, они берегли её выдающийся ум и талант врача-инфекциониста. Впрочем, Мива и сама была рада использовать любую возможность, чтобы остаться вместе с Вильямом. Все знали, что за эти месяцы их отношения давно вышли за границы того, что называют дружбой. Двухметровый статный Вильям с молодым и весёлым лицом и светлыми волосами, чуть спадающими на лоб, поразил её воображение с первых минут встречи, и её не смущало, что на Земле у Вильяма остался маленький ребёнок. Впрочем, женатым штурман никогда не был, поэтому их отношения имели долгосрочную перспективу. Мива едва доставала ему головой до плеча – Вильям был самым высоким и крупным членом экипажа, настолько плотным и мускулистым, что для него даже заказывали особую кровать в каюту, на стандартной он просто не помещался. Сейчас он сидел в своём кресле штурмана, уставившись в экран монитора, и Мива бросала на мужчину взгляды, полные обожания. Орнэлла даже немного завидовала ей, хотя на Вильяма никогда видов не имела, но их нежные переглядывания и воркования даже во время обсуждения деловых вопросов изрядно бесили её, постоянно напоминая о погибшем женихе. Отношения с Мивой у неё были прохладные с самого начала – иногда Орнэлле казалось, что Мива зазнаётся больше, чем допустимо её положением и должностью.