Если сове до этого удалось переполошить меня, то мой визг, почти что на ультразвуке, был слышен, наверное, за километр, а может и дальше. Перепуганная птица, громко хлопая крыльями, упорхнула подальше от беспокойного места. Напугал я, судя по воцарившейся тишине в лесу, не только её. Вот раньше бы так - даже мошка куда-то исчезла! Мыша тоже долбануло звуковой атакой, от чего он поспешил ретироваться, в очередной раз увернувшись от молотка. Да, я не переставал им размахивать и колотить, целясь в юркую тварь.
Система не могла не съехидничать, взорвавшись каскадом сообщений:
Ушастая мышь Д’артмышьян наносит вам 3 единицы урона!
Ушастая мышь Д’артмышьян деморализован и напуган вашим криком баньши!
Ушастая мышь Д’артмышьян покинул поле боя!
Поздравления! Вы выиграли схватку с мышью. Поздравления!
Награда: Моральное неудовлетворение.
Выиграйте ещё пять схваток с мышами, чтобы получить титул «Мышеглот»!
Как понимаете, к возвращению сестры я был зол, как чёрт, укушен, благо хоть никаких болезней не прилипло!.. Наверное. И просто дико хотел спать.
Седьмая, заметив, что я не в царстве розовых поней, а также оценив подобие бандажа из листьев и тряпок у меня на носу, устало, но всё же с интересом поинтересовалось:
- И как угораздило?
Я обижено и громко засопел. Отвернулся от неё к стенке, плотнее укутавшись в свой мешок.
- Трина. Трина... - Седьмая подобралась ближе и даже погладила по голове.
Чёрт, мне стало так обидно и так захотелось выплеснуть всё это...
- Мышь, - очень обиженно прошипел я.
Предрассветный лес огласил невероятный хохот одной кобылицы.
5-6
Ар Густаве молчаливо сидел на траве, протянув ладони к огню. Он задумчиво вглядывался в отблески пламени. Рядом с ним, закутавшись в мешок, валялся на спине пузатый Борлох и самым безбожнейшим образом сладко храпел. Самому же дворянину совершенно не спалось, правда, не по причине громкого храпа подчинённого. Какое-то смутное предчувствие... ощущение так и не покидало его весь день. Оно напоминало надоедливый зуд, который как бы и есть, но его нет... фантомное беспокойство? Видимо нервы уже не те - шалят...
Его целеустремлённое лицо в блеске рыжего света казалось лицом древнего идола, сочетая в себе ярость, покой, красоту и возвышенность. Седые волосы тому ни капли не мешали, а лишь дополняли образ. Густаве всем своим видом сейчас походил на старославянского ведуна. На его ладони покоился раскрытый амулет-компас. Стрелка чуть подрагивала, но уверено показывала на восток. Густаве периодически поглядывал на приборчик, и его сердце в эти моменты начинало биться чуть чаще, наполняясь азартом и предвкушением отловить проклятую полутварь.
По сути своей и воспитанию он презирал всех стеллингов, и многие пали от его меча, либо по его приказу. Но этот, именно этот, одержимый некой неведомой силой, прям костью встал у него поперёк горла. Его святой долг перед короной - отчистить мир от этой твари. Да, это уже не полутварь, это тварь, самая настоящая, демоническая. «Скоро, скоро», - подумал он сладостно улыбнувшись.
Ночную тишину нарушило громкое карканье ворона. Ар вздрогнул, огляделся.
Ни души.
Его пальцы закрыли амулет, рука скользнула к мечу.
Послышалось хлопанье крыльев, которое сменяется шелестом травы - тихий, почти неуловимый ухом шаг. Ар обнажил меч. Он стоял у костра, ожидая нежданного ночного гостя.
- Не враг я тебе, - донёсся из темноты высокий голос.
Густаве промолчал, но лишь больше приготовился к атаке.
- Не враг, поверь, - повторил неизвестный. - У меня к тебе дело. Поговорить надо.
Ар помедлил. Затем всё же ответил:
- Если не враг, то выходи на свет. И без глупостей, у меня рука твёрдая.
Молчание. Шорох листвы. Тихие шаги.
В свет от костра вышел некто, одетый в чёрный плащ с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо.
Рука мужчины сжалась крепче.
Глава шестая, в которой заговоры плетутся, лаве мутится, а гринд продолжается. 6-1
Глаза Ара невероятно сузились.
- Чёрный человек, - сплюнул Густаве.
Фигура склонила голову набок.
- Я настолько известен? Не знал, не знал.
Человек сделал небольшой шаг вперёд. В отблесках пламени он напоминал тень. Высокий, худой, тонкий. Любопытная деталь - капюшон лежал на его лице таким образом, что можно было увидеть только белёсые губы, но само лицо почти не было видно... И да - оно было чистым, без намёка на щетину. Острый и тонкий подбородок. Мёртвенно-бледная кожа.