Выполняется установка обновлений! Приносим извинения за временное неудобство! Мы стараемся сделать ваш интерфейс ещё удобнее!
Ну, и то хлеб. До этого меня мягко, но стойко посылали в далёкие дали.
Так, что ещё можно о себе вспомнить? А! Маленькое и важное уточнение: я ни хрена не человек. Стеллинг, прошу любить и жаловать. Существо бесполое, с внешностью классической златовласой лольки с голубыми глазками. Мечта лоликонщика, мля.
Не, не думайте, я не жалуюсь... единственная мантра, которая меня успокаивает в этот момент - «Ну, не в покемона же!» О, и зовут меня незамысловато по местным меркам: Тринадцатая, Тринаверсе, то бишь.
Ага, и у меня аж двенадцать товарок. И догадайтесь, как зовут их. Что? Нет идей? Ну, как же: Первая, Вторая, Третья... если я когда-нибудь стану революционером, моим первым манифестом для коммунистической республики объединённых свободных стеллингов (КРОСС) станет ввод персональных имён всем и каждому. Даёшь отдельные личные имена в каждый дом!
Собственно, я сейчас типа на больничном, после того как меня капитально отделали на местном испытании. Прохожу курс лечения. Учитывая, что испытание носит незамысловатое название «шести путей Прапредка», мне предстоит ещё пять таких. И после первого я едва не откинул копыта (по собственной глупости большей частью, конечно)... мама, роди меня обратно в мою стеллингскую матерь.
Время в пещере, как я уже говорил - понятие совершенно относительное. Однако, что обнадёживало, были свои константы в нашем мире. Например, еда. А что? Я больной, у меня режим. И пофиг, как говорится, на всё остальное.
Между тем в мою квартирку ввалилась белобрысая голубоглазая бестия в подгорелом фартуке и с убранными в косу волосами. Отдуваясь и фырча, она внесла поднос с завтраком. А, ну, и свет, свет, конечно. Лампу, потому как светящиеся руны в этом отнорке прохудились (перегорели, короче). Как они так умудрились - сущая загадка, честно. Им же, чисто теоритически, сноса нет!..
- Добрых звёзд тебе, Тринаверсе, - сестрица широко зевнула, даже не пытаясь прикрыть лицо ладошкой, забавно вытянув свою мордашку.
- И тебе не хворать, Двойка.
На мою реплику она лениво (лениво) поморщилась, получив вместо ожидаемой ответной реплики про звёзды отечественную версию приветствия. И да - меня просто слегка подзадолбало поминать звёзды через каждый второй оборот.
Интересно, а матерятся стеллинги тоже через упоминания светил? Типа «Да пошёл ты в малую Кассиопею!», или «Да я Орион тебе...», или «Чтоб вас, звездочёты Малой Медведицей да через Волопаса, да потом со Скорпионом и Девой...». М... блин, мне теперь стало любопытно самому!
Как бы то ни было, прошу любить и жаловать - Двойка, она же «Ужас-из-глубин-кухни», «Ужасный Повар», а также «Оно приходит за тобой в обед». Человек (стеллинг) исключительных талантов - исключительных в плане порчи еды.
Я покосился на тарелку. Та вроде как не бурлила, не дымила, даже не пыталась вылезти наружу и захавать всех, до кого могла дотянуться. Однако с УП никогда не можешь быть уверенным ни в чём. И хотя мой желудок в теории смог бы справиться... А, и чего я тут развожу политесы? Жрать хочется? Хочется!
Вторая, запнувшись, чуть не проливает поднос с едой на меня, но каким-то чудом удерживает равновесие, после чего резко ставит его на стол. Выдыхает. Её уши дёргались, словно в такт биению сердца.
- Кто готовил? - ради проформы интересуюсь я, лениво усаживаясь и пододвигаясь к тарелке, которая, разнообразия ради, пахнет вполне сносно.
- Восьмая, - Двойка приземлила светильник и сама сползла на пол, отдуваясь.
Её взгляд уставился в потолок.
Я взял в руки ложку.
- Восьмая... - положил в рот, пожевал. Поморщился. Ещё раз покосился на варево. - Гадость. Сущая гадость!
- Правда?!
Двойка, чья усталость мигом слетела с неё, подобралась и посмотрела на меня взглядом, полным невероятного неверия. Я кивнул, после чего, тяжело вздохнув, зачерпнул ещё одну ложку. Проглотил жижу.
- У тебя вкуснее.
Всё, контрольный. Глазки сестрицы медленно закатились, а губы сами собой сложились в обкуренно-радостную улыбочку. Что-то хихикая и бормоча себе под нос, она уставилась в стену, с которой, видимо, вела невидимый диалог. Я помахал перед ней рукой. Ноль реакции. Пожав плечами, продолжил хлебать «целебную кашицу», которую мне, как особо больному, полагалось кушать по три, а то и четыре раза на дню.
И я не кривил душой: Восьмая сготовила редкостную гадость. И вполне быть может, подумал на Двойку, но в чём парадокс... Вторая, как бы её ни ругали, обладала неповторимым стилем порчи. Её стряпня бурлила, прожигала кастрюли, стреляла во все стороны бомбочками, как вулканчик, но, в чём цимес, никогда, никогда не была пересолена. Пересахарена. Пере...