Обнявшись на прощанье, друзья разбрелись по своим нишам, со мной осталась только Агата. Ребенок лежал рядом и обнимал меня своими худыми ручками тихо всхлипывая. На людях она старалась держаться гордо и уверенно, но стоило защитному экрану опуститься, как девочка расплакалась, давая выход скопившимся эмоциям. Все это время несмотря на возраст она была старшей, следила за всеми и пыталась помочь избежать смерти. Угрожала взрослым, манипулировала слабыми разумами, ночами просматривала десятки тысяч линий будущего, чтоб предотвратить самые худшие. Она взвалила на себя тяжёлую ношу и справилась с ней в мое отсутствие. Защищая, оберегая и сохраняя жизни дорогих мне людей.
— Ты молодец, — тихо успокаивала я девочку, гладя по лысой голове. — Я так тобой горжусь! Ты большая умничка!
«— Хватит, — извернулась Агата вытирая дорожки слез с худого конопатого личика. — Лучше расскажи то, о чем умолчала. Я старалась следить за тобой, но иногда твоя линия будущего прерывалась, словно тебя нет и никогда не было!»
Я не знала, стоило ли посвящать ребёнка в свои переживания и страхи о неизвестном, но маленькая менталистка заявила, что она уже доросла до этого. А если я не расскажу, то она сама найдет все у меня в голове. Я тяжело вздохнула.
Мой рассказ начался с взорванной космической станции, где я впервые увидела смертоносные корабли капли пронзенные иглой. Затем рассказала о странной иконке навыка, что активируется сама по себе и даже попыталась мысленно передать, как она выглядит.
«— Я уже видела этот знак в одной из линий нашего будущего, — тихо прошептала девочка. — Только знак и ничего больше. Я пыталась разобрать, что он означает, но нити этого будущего все еще закрыты.»
— Он активируется сам и всегда, когда это происходит, я вижу зеркальные капли корабли. А еще мне кажется, что все эти знания в моей голове появляются из-за этого странного навыка. Но меня преследует чувство, что все это я знаю. Что это уже было в моем разуме, а иконка навыка просто активирует забытые знания.
«— Я знаю, что ты думаешь, — хмуро заявила менталистка. — Ты правда считаешь, что в твоей голове есть кто-то еще?»
— Может быть, — неуверенно произнесла я. — А может я как ретранслятор и через меня ведется связь. Трудно сказать точно.
«— Скорее всего так и есть. Я практически жила в твоей голове и точно бы заметила чье-то присутствие, — задумчиво пробормотала Агата. — Но скажи, как ты видишь прошлое?»
— Не знаю, ты ведь как-то видишь будущее.
«— Это другое, Менталисты не видят прошлого, никто не способен видеть его, только нити возможного будущего. И ты почему — то уверенна, что это именно видение, а не сон!»
— Мне трудно описать его, но знаешь, когда память возвращалась я, научилась отделять обычные сны от фрагментов собственного прошлого. А это видение, оно не похоже ни на то, ни на другое. Я почему-то уверенна, что видела смерть своей семьи.
Наш разговор о странностях, о точках невозврата и нитях будущего продолжался еще немного. Затем Агата уснула. Спокойным безмятежным сном ребенка. А я все продолжала тупо пялиться в потолок своей ниши, вслушиваться в тихое гудение защитного экрана и размышлять о новой семье. О потерянной семье. О том, что ждет впереди. В какой-то момент меня тоже сморило.
Здесь было холодно и зеленый свет странных капсул пугал меня. Я пытаюсь сосредоточиться, но ничего не получается. Скрипучий голос старика подгонял. Неужели мне снова снится Земля и то странное место, где людей вводят в Матрицу? Да это точно оно. Высокие колоны и упорядоченные гроздья. Рядом жужжат два дрона с красными глазами. Старик что-то скрипит и уводит девушку к зеленной светящееся жидкости. Он что-то подключается к ее шее, затем укладывает в капсулу и закрывает крышку. Проходит несколько секунд и тело девушки в странной субстанции исчезает. Здесь так холодно и темно. И мне так страшно. Я так боюсь смерти.
Я смотрю на свои занемевшие руки и наконец понимаю, что это не мое тело и не мои эмоции. Я знаю кого сейчас подключат к Матрице, кто станет новым пользователем. Я мысленно скрещиваю пальцы молясь всем богам чтобы я оказалась права.
— Не плачь, — раздается скрипучий голос Федора Михайловича, и теплая старческая рука подталкивает меня дальше по коридору.
Я пытаюсь успокоиться, но мне страшно. Я не понимаю, что происходит и как я здесь оказался. Память словно стерли. Подчистили как жесткий диск на компьютере. Мне холодно, конечности немеют, а еще болит шея. Я пробую прикоснуться к ней и тут же отдергиваю руку. Там что-то странное. Холодное и железное. С несколькими отверстиями. Что это такое? Мне так страшно! Я хочу к маме и папе. Хочу к сестренке! Где они? Почему я остался один?