- Нет воздуха? Я не дышу? Но… ведь…
- Здесь ничего нет! – Осклабился старик. – Только твое сознание здесь реально.
- Но как же эти стены? – Наконец вышел из ступора и оцепенения Петр, пытаясь, справится с собой и взять себя в руки. – Ведь они так реально выглядят! Неужели их тоже не существует на самом деле?
- Конечно, нет! Это только твоя фантазия. Ты раньше делал такие стены в своем мире, и они отложились в твоей памяти. Как я уже и сказал – кто попадает в Стенанию - выстраивает стены в том виде, в котором ему более привычнее видеть.
- Значит, если эти стены нереальны – то я могу легко пройти сквозь них?!
- Ну, конечно! Стоит только захотеть и довериться своему разуму. Здесь твои мысли могут поистине творить чудеса. Поверь в себя!
- Ясно! – Произнес Петр, немного успокоившись. Он вновь стал контролировать себя и свои мысли. - Но, а все же, где мне искать центр Небытия, чтобы выбраться снова в свой мир? Как мне ориентироваться в этом пространстве?
- Иди вперед к своей цели и скоро ты научишься видеть во всех измерениях этого мира. А когда дойдешь до самого края Небытия, тогда ты и попадешь в его центр. Но это, Петя, ты уже должен сделать сам, без моей помощи. Удачи тебе! И помни, я всегда буду рядом.
Старик подмигнул ему и, улыбнувшись на прощание, стал медленно растворяться в пространстве, пока совсем не исчез, оставив Петра наедине со своими мыслями. Неверин еще долго сидел и смотрел на то место, где только что находился Бог. Затем встал и уверенно подошел к стене. Он приложил сначала одну руку к шершавой поверхности камня, потом другую и, закрыв глаза и выпустив несуществующий воздух из легких – сделал решительный шаг вперед.
2.8 Схватка сознаний
- Неверин?! – В изумлении оторопел Константин, не ожидавший такого развития событий. – А ты, какого лешего тут делаешь??
- Это я как раз хотел у тебя спросить, – с преисполненным чувством собственного превосходства заявил Петр и смело добавил, - по твоей вине я здесь оказался? Ты поджидал около моего дома и когда я возвращался от Милы – напал на меня сзади и чем-то оглушил?!
- Я хотел тебя только проучить за то, что ты у меня девушку увел, подлец!
- Увел? Она сама от тебя ушла. Паршивец ты этакий. Я просто вовремя к ней подкатил и она оценила все мои достоинства. Благо после тебя, я показался ей идеальным мужчиной и пришелся ей по вкусу и нраву. Так что Мила теперь меня любит, а ты можешь о ней забыть. Отщепенец!
- Ах, ты сука такая! Ну, все ты покойник!
- Вообще-то твоими стараниями я уже труп.
- Да я тебя сейчас второй раз на этот свет отправлю!
- Ну, попробуй, урод! Устанешь пыль глотать.
- Сам с тобой расправлюсь и без чьей либо помощи.
- Ребятыыы, держите меня семеро.
- Порву тебя на санные тряпки, падла!
- Кишка тонка!
- Смерд!
- Дрищ!
- Гнус!
- Убийца!
Почему-то именно от слова «убийца» Позадовский пришел в неистовую ярость и рассвирепел как дикий кабан. Костя перестал выкрикивать оскорбления в адрес Неверина и напрягся всем телом и разумом: лицо его налилось, глаза покраснели, он сильно сдавил челюсть, заскрежетав зубами, и сжал ладони в кулаки. Константин и Петр стояли друг напротив друга по разные стороны куба: словно на боксерском ринге и готовые к спаррингу. Они были наготове – приняв стойки для броска в атаку, и каждый пристально смотрел в глаза оппонента. Наконец Константин, выпустив пар - сквозь стиснутые зубы процедил:
- Я уничтожу тебя полностью! И душонку твою жалкую тоже уничтожу! Чтобы от тебя и следа мокрого не осталось. Я разотру тебя в порошок! Я сотру тебя с лица земли! Я сделаю все, чтобы о тебе больше никто и нипочем не вспоминал и Прелестову ты больше никогда не увидел… Я… Тебя…
Позадовского прям, прорвало, и он стал нести полный словесный бред. Возможно, у него брызгали бы слюни в разные стороны при этом, если бы в этом мире существовало его тело со всеми его физическими свойствами. Но только сотрясание окружающей среды и создание вибраций на струнах пространства – единственное, что могло проделывать его сознание мыслей-форм.
Петр же вдруг перестал слышать Позадовского, и его сознание переключилось на мысли о Миле; словно наваждение напало на него. Он почувствовал, как непреодолимая тоска и всепоглощающая грусть - навалились на него всей тяжестью бытия. Ах, как бы ему сейчас хотелось хоть одним глазком увидеть Милу. Хотя бы в последний раз посмотреть и полюбоваться ее красотой. Знать, что ей ничего не угрожает, что у нее все хорошо и она в полном порядке.