«Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я».
Вспомнилась Петру вдруг песенка из детства, с такими незатейливыми, но многозначительными словами. С таким легким, но глубоким смыслом. Такая простая, но сильно мотивирующая. И в этот момент, он отбросил: все сомнения, все предрассудки и жалость к себе. Мысли снова заработали в его сознании, взяв курс на положительный вектор.
«Пусть всегда буду я! Чего то я так раскис? Что я права, что ли не имею? Если Мила выбрала меня, значит, я ее достоин! Значит, я ей нужен, а никто иной и тем более не Позадовский! Я спасусь и найду выход, во что бы то ни стало! Мила будет моя и только моя. Я смогу любить и дарить ей радость жизни! Я сделаю ее счастливой! Я все преодолею! Решу все проблемы! Я справлюсь, будьте спокойны! Милая, если ты слышишь – то знай - я буду бороться! Я буду бороться до конца! За наше с тобой счастье! За нашу любовь!»
Перед его взором снова появилось окно в параллельный мир, где четко виделась картина в больничной палате. Мила сидела на краю койки, припав на грудь лежащего Петра и что-то чуть слышно причитала, еле заметно шевеля губами. Он не мог разобрать, что именно она шепчет и приблизился мысленно к ней ближе.
«О Боже! Она читает молитву и просит у Господа о моем спасении. Милая ты моя, Мила! Я люблю тебя! Я обещаю, что спасусь и приду к тебе. Господь мне поможет! Верую я! Мне нужно только собраться и разыскать выход. Пройду через все препятствия и буду всегда с тобой рядом. Ты только подожди немного, я обязательно справлюсь с этой задачей. Вот только бы узнать направление. Кто бы подсказал…».
Петр стал пытаться найти опору или до чего-нибудь дотянуться, чтобы схватиться, но безуспешно карабкался и вертелся в невесомости и, не сдвигаясь с места. И чем больше он прикладывал усилий и намерений, тем больше начинал отчаиваться, но продолжал бороться. В напряжении и порыве, сам того не замечая, он стал чуть выкрикивать и издал протяжный зов, протянув долгое -«Ааааааа…», а потом резко оборвался и замер, услышав неожиданный и четкий вопрос, произнесенный кем-то совсем рядом:
- Кто здесь?
3.2 Игорь
- Я Петр, - осторожно произнес Неверин.
- Еще скажи, что ты Апостол?! – Произнес с недоверием и легким сарказмом некто.
- Я не Апостол. Я Петр Сергеевич Неверин. Я всего лишь каменщик.
- Ну, хорошо хоть не плотник, - продолжал язвить незнакомец, - ну и чего же тебе тут надо, Петр?
- Я ищу выход отсюда.
- Отсюда нет выхода! – Резко сказал голос с раздражительной интонацией. – Здесь вообще ничего нет, кроме меня. Вот только иногда шляются тут всякие вроде тебя и несут всякий бред. Убирайся отсюда!
- Вы здесь один? А как долго? А почему Вы здесь? – Проперло любопытство у Петра. – Неужели Вам тут не скучно одному и Вы не хотите ни с кем поговорить?
- О чем с вами проходимцами разговаривать то? Что вам вообще тут надо? Чего вы постоянно снуете туда-сюда? Оставьте меня уже все в покое, наконец! Задрали меня уже все!
- Может, Вы высказаться хотите? Поговорить по душам? Вот увидите, Вам сразу станет легче. Правда!
- Правда? Ну конечно. Щаз! Что вы все от меня покаяния то добиваетесь? Расскажи мол, легче станет. Заходил тут ко мне как-то недавно один товарищ, вроде тебя и говорил почти тоже самое. Мол, если я ему откроюсь и всю душу вылью – то я спасусь и отправлюсь на вечный покой. Ха! Деловой! Не ну, ты представляешь?! А еще мне намекал на то, что он якобы, есть Бог. И главное так уверенно втирал мне, что я ему почти даже поверил. Хорошо, что я не лыком шит и сумел откреститься. Прикинь. Народ, какой пошел.
- А как он выглядел этот Бог?
- Ты че, прикалываешься на до мной? Как же я его разглядеть могу, если тут тьма непроглядная.
- Так Вы силой мысли можете осветить свое пространство и все увидеть.
- Ну, ты даешь! – Усмехнулся собеседник Петра и припомнил крылатое выражение из известного фильма. – Кто ж его посадит? Он же памятник. Ты чего мне тут ботву на уши вешаешь? Я что, по-твоему, волшебник что ли? Я даже не учусь. Если бы я мог управлять всем силой мысли – то я бы уже давно выбрался из этой клоаки.
- Но это правда! Мне Бог открыл эту тайну, и я могу этим управлять.
- Как мне уже все это осточертело! – Устало и со злостью произнес человек. Все эти пустые разговоры о Боге, о религии, вере… Сколько можно?! Одно и то же. Бог спасет, Бог милосерден, Бог милостив. Да нет никакого Бога и быть не может и точка на этом. Еще раз заикнешься на этом – я за себя не ручаюсь тогда.