Петр сделал попытку сгруппироваться и подставить руки перед собой, чтобы амортизировать падение и тем самым смягчить удар от столкновения его головы с полом этой проклятой «тюрьмы». Конечно, в такой непроглядной тьме – он не мог видеть – ни как он падает, ни какое расстояние до пола ему придется преодолеть, чтобы столкнуться с ним. Потому и не успел подумать – как ему будет больно от полученного столкновения и какой силы будет этот удар. Только сознание, сделав несколько кувырков, остановилось в предполагаемом месте, где должен был находиться пол, и лишь слегка еще продолжало вращаться – а-ля эффект «вертолета», когда кружиться голова.
«Странная канитель!» - подумал Петр, осознав, что уже лежит лицом вниз. «Такое чувство, что я падал куда-то в пропасть, а не на пол…И странно, я даже не почувствовал боли, когда упал… Какого Черта, здесь твориться Ребятыыы?!?
Распластался он в слегка неудобной позе. Раскинувшиеся руки тактильно прочувствовали поверхность, на которой он вновь оказался. По ощущениям, действительно, походило на брусчатку – даже более того, были цементные швы между камнями. «Рукотворных дел создание…» - смекнул Петр. «Хых! Очень похоже на то, как мы с Михалычем клали декоративный камень на реконструкции старого особняка. Я тогда еще подрабатывал помощником каменщика. Может и к этому месту приложил свою руку Василий Михайлович?! Он, что называется «каменщик от Бога». Навряд ли он знал, что за темницу тут строит, потому как был очень добрым и великодушным стариком и ни за что не стал бы строить здание, где непременно бы мучился человек. Но такой способ кладки – я видел только у него. Даже после того, как мы с ним изрядно выпили, однажды, после работы – он согласился меня научить этому мастерству, признавшись, что ни кого и никогда больше этому не учил. Все равно, не могу понять: кто же создал это злополучное место, в которое меня запихнули. Ну не сам же я, в самом деле, воздвиг себе это заключение?!»
Подключив логику к своим раздумьям, Петр попытался понять: для чего же он здесь очутился, какой в этом есть смысл и для кого. Кто мог с ним так жестоко обойтись, а самое главное зачем. Все его «измышлизмы» сходились на последовательности, происходящих с ним накануне, событий.
1.8 На Земле
Суета. Весь мир в движении. Бесконечная борьба за право жить в довольствии и достатке. Все человечество занимается вещами, которые им на самом деле абсолютно не нужны, но они не могут иначе, потому что все это делают. Так уж они устроены, такая вот у них – конституция.
День - неумолимо движется по планете, торопя всех, кто живет по его законам. Время – словно пытается обогнать само себя – дает негласный урок на будущее всем замешкавшимся и опоздавшим, что нужно быть более расторопными, стремительными и неудержимыми в своих начинаниях. В противном случае: ошибок оно не простит и второго шанса не предоставит. И все этому правилу внемлют и стараются наперегонки угнаться за своей мечтой, какой бы утопичной она не была.
Петр и Мила спокойно спали в объятиях друг друга, не замечая всего этого мирского безумия. Для них все это было где-то далеко, совершенно в другой галактике. Их маленький островок любви - сейчас находился на самом краю вселенной, у самой предполагаемой ее границы. Где никто и никогда не сможет обнаружить и потревожить их единство.
Незатейливая, но по-простому гениальная мелодия мобильного звонка – взбудоражила воздух в маленькой комнате, напрочь прогнав идиллию спокойствия – встряхнув сон, словно наваждение. Влюбленные, лежали, не шевелясь, не подавая виду, что обеспокоены этим звонком; надеясь, что тот, кто звонит – опомниться и сам перестанет им докучать, своей настойчивостью. И действительно, телефон умолк. Но в ту же минуту вновь продолжил извергать музыку, давя на психику своей жалобной интонацией. Это делало невыносимым чувство неприязни, капая на нервы, словно как при средневековой пытке: когда воду капали на голову обездвиженного бедолаги. Капля за каплей – падали степенно на лоб, быстро приводя пытаемого в крайнее раздражение и долго терпеть такую муку, не представлялось возможным, потому бедняга сходил с ума и процесс помешательства был уже необратимым.