– Секрет, – отрезал он.
Николь нахмурилась и облизала верхнюю губу.
– Кушати хочешь? – бросила сумку на стол и подошла к шторе в соседнюю комнату.
– Нет, – мотнул головой Оливер и успел мельком заглянуть в комнату, когда вуирка отодвинула штору.
Николь задернула вход поплотнее и растаяла в воздухе, оставив лишь лёгкую белую дымку. А девочка в кресле на колесах вздохнула и на руках перебралась в кровать, волоча за собой ноги.
– Оливер? – крикнула она, чтобы за дверью было слышно.
– Что? – юноша откликнулся на знакомый голос Николь.
– Позови, если что-нибудь понадобитися.
– Да.
Девочка распустила густую каштановую косу, потрясла головой, осторожно помассировала ее пальцами, чтобы не поцарапать когтями, и закрыла глаза.
Оливер снова упал лицом на подушку и на некоторое время расслабился, но на этот раз в сон его не клонило. Зато хотелось немного размяться после долгого отдыха. Он сначала сел, потянулся, а потом и вовсе медленно поднялся с постели, как бы прощупывая реакцию ослабленного организма на вертикальное положение. Но все было хорошо, и Оливер понял, что к ночи будет твердо стоять на ногах. Как он сам мог предположить, у него было небольшое сотрясение мозга.
Оливер налил воды из ведра в стакан и медленно попивая, выглянул в открытое окно, которое выходило на соседний дом, но небольшую часть города тоже было видно. Солнце было в зените, в Рамоисе кипела жизнь: ведомые хозяевами лошади везли за собой телеги, вуиры кивали и кланялись друг другу. Оливер заметил, что в окне не было стекла – только две глухие деревянные створки, открывающиеся внутрь.
Вуирка подъехала сзади в кресле почти бесшумно – ее выдавал только тихий скрип половиц – и остановилась рядом со столом.
– Куда дивишься? – спросила она и почесала локоть.
– В жители, – Оливер обернулся и в легком шоке оглядел вуирку в инвалидной коляске: она выглядела в точности как Николь.
«Близняшки? Или это один и тот же вуир? Но я видел их вместе».
– Осторожнее. Нам не нравитися, что за нами следят чужинцы, – таинственно проговорила она.
– Мы поняти. Я ехати, – он все равно не мог понять, Николь это или нет. И даже если Николь, то почему она сидит в кресле на колесах, ведь недавно передвигалась на лапах совершенно спокойно. Но в большей степени он склонялся к тому, что это ее сестра.
– Насовсем? – удивилась вуирка и положила руки на стол.
– Не знати, – Оливер пожал плечами, хотя прекрасно знал, что экспедиция вернётся в Хоупир. Он мог бы многое рассказать вуирке, но языковой барьер не давал. Оливер чувствовал, что неискренен и это создавало неловкость в разговоре.
– Каков мир за стеной? – вуирка вздохнула спустя несколько минут молчания.
– Мне не можно го-во-рити. Ести пред-по-ложения?
– Ести, но я не скажу тебе. Мне не можно го-во-рити, – передразнила вуирка с тем же человеческим акцентом.
IV Путь домой
Оливер ждал сообщения от Кристиана о том, что они подходят к городу, и лежал на своей постели. Дверь в дом Николь открылась, вбежала крепкая рыжая собака и уставилась на юношу.
– Николь? – оглядел комнату вошедший следом вуир с крепкими руками, виляя темно-каштановым с проседью хвостом.
Сердце Оливера пропустило удар, сознание словно покинуло тело, и он замер в паническом ужасе на месте, не способный шелохнуться и смотря то на вуира, то на пса.
Мужчина провел широкой ладонью по длинной шерсти на подбородке.
Огромный рыжий пес зло запыхтел, и в этих звуках Оливер отчётливо слышал: «Убирайся, пока цел». Пес переминался с лапы на лапу, щетинился, дёргая головой, из пасти на пол капнула слюна, когти так и цокали о деревянные доски, а он все не унимался, но так и не залаял.
– Мы кинули тебя помирати у поле, выродок, – покивал мужчина и вышел на центр комнаты. Между его бровей появилась морщинка, еле видная в шерсти.