– Их строят из больших бетонных плит или кирпичей, а потом обклеивают специальными панелями для утепления...
Оливер проснулся, но еще не открыл глаз. Его рука была согнута, будто что-то обхватывала, он расслабил ее и убрал под одеяло. Желваки на щеках заходили он недоумения. И к чему ему это приснилось?
Пару минут пролежав так, юноша глубоко вздохнул и перевернулся на бок, лениво поджимая под голову подушку. Из-за открытого окна в комнате было прохладно, Оливер чувствовал этот холодок на лице, хотя остальное тело было под теплым одеялом. Он решил спать дальше и уже почти забыл о своем сне, но звук уведомления разогнал весь туман в голове и взбодрил.
Оливер открыл глаза, доставая с комода телефон. Яркий свет дисплея ослепил, юноша не задумываясь убрал его от лица, чтобы немного убавить яркость. Посерьезнев, он снова взглянул на телефон.
«27 марта в 4 утра сбор на КПП, едем в Хоупир (7 мар. 743 г. от ОСБ)» – сообщения от Кристиана как всегда четкие и по делу, после которых не возникает вопросов.
До двадцать седьмого марта ещё оставалось несколько недель, за это время снег в Хоупире успеет полностью растаять, а значит, что команда сможет полюбоваться на просыпающуюся природу. В Баску весна такая же мерзкая, как и все остальные времена года. Даже зимой здесь не увидеть красоты: снег если и выпадает, его почти полностью убирают, растапливают и фильтруют, чтобы пустить полученную воду в дома. Получается так, что зимы в Баску как бы и нет, только одна длинная осень, в начале которой есть куча гниющей листвы, а потом просто голые деревья и холод.
Оливер снова тяжело вздохнул, расправляя грудную клетку, и поднялся, чтобы положить телефон обратно на комод. Стоило только вылезти из-под одеяла, всю оставшуюся сонливость как рукой сняло, лежать без дела перехотелось.
Наливая кофе на кухне, Оливер задумался: его забавляло и радовало то, что Николь приснилась ему.
«Никто бы не разрешил провернуть такое. Нельзя вмешиваться в процессы развития общества Хоупира и бла-бла-бла… Кристиан за такое уши бы надрал», – подумал он.
Оливер широко зевнул, не прикрыв рта рукой.
Из большого окна квартиры виднелся оживившийся район. У Оливера выдался выходной, но ничего не делать и сидеть в четырех стенах, как все обычные люди, – занятие не для Оливера.
Николь периодически мелькала в голове, причем не только она: сестру в инвалидной коляске Оливер вспоминал тоже. Девочки были до ужаса похожи, вплоть до таких мелочей, как голос или мимика, которые у близнецов всегда хоть немного, но отличаются. Вуирки же были буквально клонами, только одна из них была в коляске. У Николь даже лапы были такими же тощими, как у ее сестры. Настолько тощими, что казалось, мышц на них практически нет. Для инвалида, может, это и в порядке вещей, но Николь всегда в движении – очень странно... Может, Николь просто очень мало двигается и чаще передвигается в коляске?
«Это определенно два разных вуира, я же видел их вместе».
Днем Оливер пошел в библиотеку, а затем зашел в кафе перекусить и позаниматься. Он сел за самый дальний столик лицом к залу, чтобы контролировать обстановку. Новые слова до сих пор крутились в голове, создавалось ощущение, что мозг впитал все содержимое баску-хоупирского словаря и теперь транслировал обрывки. Оливер достал телефон и открыл заметку, в которую внес все правила грамматики и кучу слов.
– Ваш заказ, – голос официантки послышался слева, и юноша вздрогнул, подняв растерянный взгляд. Девушка поставила перед ним чай и десерт. Оливер поблагодарил ее, и она ушла.
От большой кружки чая еще валил пар, и юноша насыпал туда три ложки сахара, даже не взглянув на тарелку.
Оливер тренировался в составлении фраз, старался составить рассказ о себе, соблюдая правила грамматики, и нашептывал, нашептывал, нашептывал их себе под нос:
– Я… Меня зва… зовут Оливер, мне двадцять один рик. Я дюже дóбро… шарю в…
«У них даже наук таких нет», - подумал он.
– Алхимия… Алхимии тогда. Да.
– Здравствуй, Оливер, – мужчина в возрасте подошел к его столику. Он поставил кружку с кофе и тарелку с несколькими булочками.
Оливер сразу заблокировал телефон и спрятал под стол, испуганно взглянув на мужчину. Это оказался знакомый доктор.