– Ника, твои ноги двигаются! – Оливер наклонился к ней.
– Я знаю, но я все равно не могу ходить.
– Оливер, на пару слов, – Павел отошёл от дивана в сторону кухни. – Обсудим план работы.
Юноша пошел за ним, оставив Николь в комнате.
Вуирка пыталась вслушиваться в их тихий разговор, но ничего не понимала кроме собственного имени. Она даже представить не могла, что будет дальше, и неизвестность ее пугала. Клон бы тоже ничем не помог, так что Николь даже не стала тратить на него силы. Люди разговаривали на совершенно другом языке. Она уже не раз слышала эту быструю тихую человеческую речь, но никогда не могла понять ее даже примерно, и люди казались ей любителями посекретничать.
Представив, как отец утром заходит в ее комнату и не обнаруживает дочери в кровати, Николь перевернулась на спину и села. Она запустила пальцы в шерсть на хвосте и погрустнела. С одной стороны, стало так стыдно перед ним за то, что исчезла, не предупредив. Но с другой, главная ее мечта – это снова встать на ноги. Вопрос в том, заслужила ли она это?
«Папа, наверное, ужасно волнуется» – подумала она.
Оливер и Петерсон решили, что делать дальше, и врач ушел. Оливер сел на диван рядом с Николь и провел рукой по ее спине.
– Павел сказал, что будет тебя лечити.
– Он мне не нравитися.
– Чому?
– Не люблю, когда чужие трогают меня.
– Без энтого он не смочь поняти, что с тобой… Петерсон хороший. Мой брат как-то упал и сломати спина…
Оливер сидел на скамейке в нескольких метрах от детской площадки с высоким за́мком и присматривал за младшим братом, перебирая в руках мелкие камушки и обращая больше внимания на них, чем на мальчика. Он вздохнул от скуки и повернул голову в сторону машины за забором. Он провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду, и только потом снова обратил внимание на младшего брата.
– Оливер, смотри, как я умею! – воскликнул Тоби с таким восторгом, который бывает только у шестилетнего ребенка.
Оливер лениво поднял взгляд на него, но уже через секунду оцепенел от страха: брат стоял на крыше спортивного комплекса.
– Тоби, слезай! – крикнул Оливер, подбегая к пластиковому замку с горками и качелями. Его колотило от страха, он непроизвольно приподнял руки, чтобы поймать младшего брата, хотя и понимал бесполезность этого жеста.
Тоби возвышался над площадкой, раскинув руки, и отбрасывал на старшего брата, растерянно стоявшего внизу, тень. Несколько мальчишек за ограждением хихикали, поглядывая на них. Оливер бросил яростный взгляд: это они заставили брата залезть на четырехметровую высоту.
Мальчишка не знал, с какой стороны подступиться к замку, чтобы поймать Тоби, и семенил вокруг, постоянно глядя наверх. Солнце резало глаза, и он щурился, но не прекращал следить через тонкую щелочку, пока силуэт брата не размылся окончательно и в глазах не потемнело.
Оливер зажмурился на секунду, чтобы острая резь в глазах немного прошла, тряхнул головой и снова раскрыл глаза. Тоби не было. Внутри Оливера все опустело.
«Упал?!»
Он лежал, по-видимому, с другой стороны замка: туда смотрели, перегнувшись через ограждение, другие ребята. Оливеру даже подумать было страшно, что будет, когда он обойдет площадку; и он медлил, боялся.
Перед ним стояла невидимая стена, сквозь которую он не мог пройти. Оливер чувствовал, что вот-вот сорвется с места, но ноги не слушались. Сделав шаг, мальчик потерял равновесие, но не упал, а даже смог сдвинуться с места. И Оливер побежал. Так быстро, что из-под ног вылетал песок.
Его пугало, что он не слышал ни единого звука. Ни от Тоби, ни от других мальчишек. Тишина. Вакуум.
Тоби лежал на резиновом покрытии без сознания под табличкой «Залезать на крышу игрового комплекса запрещено!».
Оливер поднял его с земли и побежал через двор. Он даже не знал, жив ли Тоби. Но, если жив, Оливер сам его убьет за такое.
«В больницу. Быстрее».
Он слышал отдаленные голоса взрослых, просящие остановиться, но прислушиваться к ним даже не думал – только продолжал бежать. Обмякшее тело Тоби болталось на руках и было тяжелым. Руки еле держали мальчика за плечи и колени – Оливер вцеплялся в них изо всех сил, чтобы не выпустить.
Белое здание больницы показалось через дорогу, и в мальчике открылось второе дыхание. Еще рывок и он уже открывает спиной стеклянную дверь.