И он ушел, закрыв за собой дверь. Вернулся действительно быстро, уже с операционным столом и простыней. Помог Николь перелечь на другое место и накрыл ее с ног до головы простыней, вырезав прямоугольник в районе спины.
«Надеюсь, все пройдет хорошо и не понадобится проводить реанимацию», – подумал Петерсон и повез подготовленную Николь в операционную по темному коридору.
У входа его уже ждали, но Петерсон никого не пустил в операционную. Необходимо было подключить аппарат ЭКГ и капельницу.
Операционная была готова, можно было приступать.
Петерсон трудился над позвоночником Николь до раннего утра. Когда разрез уже зашивали, он достаточно громко произнес:
– Никто не должен знать о том, что эта операция проводилась, понятно? – он окинул всех взглядом. – Это важный пациент, его необходимо было прооперировать без очереди.
Присутствующие медсестры закивали в ответ.
Когда Павел Петерсон закончил, он отвез Николь обратно в палату и надел ей на поясницу ортопедический корсет.
– Поспи. Днем зайду проверить тебя. И надо будет уже начинать двигаться.
–Скоро… Я смочь? – спросила Николь, лежа на спине и все еще не чувствуя поясницу.
– Да. Лежи только на спине, не садись, не переворачивайся. Утка и вода… – он подвинул прикроватную тумбочку ближе к вуирке, чтобы они были в легкой доступности. – Утром позвоню Оливеру.
– Лежать на спине, понятно. Спасибо, – улыбнулась он сонно.
Петерсон тоже устал, до начала следующего рабочего дня ему оставалось несколько часов. Он решил не идти домой, а поспать в комнате отдыха.
Когда хирург ушел, Николь уснула почти сразу, даже несмотря на то что поза была для нее не самой удобной.
Утром в буфете медсестры, оперировавшие Николь вместе с Павлом Петерсоном, встретились.
– Я так устала от этой операции… И вообще не выспалась, – говорила одна из них.
– Да… – медленно отхлебнула кофе вторая. – Тебе не показалась странной эта женщина, которую мы оперировали? По-моему, она была какая-то странная. Ноги у нее какие-то неанатомичные были.
Собеседница задумалась.
– Кстати, да... – припомнила первая медсестра. – Что за мутанта Петерсон притащил в больницу?
– И у нее был хвост.
– Что? – наклонилась первая медсестра и понизила голос. – В смысле хвост? Мы оперировали собаку?
– Нет, это было больше похоже на человека, но не человек, – перешла на шепот вторая.
– Ходят слухи, что из-за стены привезли каких-то существ. Может, это была одна из них?
– Это так страшно…
– Не думаю, что нужно рассказывать кому-то об этом.
– Наверное.
Слухи о странной секретной операции поползли по больнице, хотя Петерсон настаивал на молчании. Но известие о застройке нового города, вся эта шумиха о колонизации, привезенных из-за стены вуирах, которые постоянно обсуждались коллегами между собой и не могли не обсуждаться, привели к небольшой утечке информации, скрываемой хирургом.
Петерсон зашёл днём, когда Николь уже проснулась, чтобы помочь ей встать. Он показал ей, что нужно подниматься постепенно, сначала перевернуться на бок, потом упереться коленями и только из этого положения вставать с кровати.
– Мне больно двигать, – зажмурилась она, прижимая уши к голове, и замерла, стоя на локтях и коленях.
– Это нормально. Нужно двигаться даже через боль. Тогда она пройдёт. Ставь ноги на пол.
Николь спустила сначала одну лапу, потом другую, поддерживаемая Петерсоном под живот. Каждое движение отдавалось в спине болью даже от такой маленькой нагрузке. Но стоило Николь замереть, распределив нагрузку на руки и лапы, боль почти полностью сходила на нет.
– Теперь медленно выпрямляйся.
– Мне больно! – громко сказала вуирка.
– Терпи!
Вуирка выдохнула, ещё раз зажмурилась и выпрямила согнутые в локтях руки, поднимая корпус. Боль вонзилась копьем в поясницу, а лапы были до того слабыми, что казались ватными, она почти не чувствовала их.