– И–извини, я не... мне... погано. Задивляюся, – протараторил Оливер и не без помощи Ники поднялся на ноги.
Она подняла лук и привязала мешок к поясу, еще раз взглянула на лапы и, поджав бледные губы, поддержала Оливера под руку. Ника оказалась вблизи еще меньше и тоньше, чем ему показалось.
– Идём, – повысила голос она и махнула рукой недовольная: пахло от чужака явно не цветами, а травой, потом, чем-то кислым и затхлым.
Ника молчала всю дорогу до деревни, только скалила зубы и распушала хвост, чем-то раздраженная. Оливер не посмел сказать чего-нибудь, чтобы не обидеть девушку еще больше, только опирался на нее и старался не наваливаться всем телом.
Путь до города был не самый близкий, обогнув луг, они дошли до Рамоиса только через полчаса. Обошли огороженный деревянным забором город вокруг, чтобы не привлекать лишнего внимания, и Николь за мгновение перелетела через высокий бревенчатый забор недалеко от своего дома, оставив по ту сторону юношу. Оливер взялся руками за перекладину и медленно закинул ногу на забор. Преграда далась с трудом, спасла только физическая подготовка.
До дома Николь, как оказалось, оставалось пройти по тонкой заросшей тропинке. Вуирка помогла дойти до двери и провела Оливера в деревянный дом, который снаружи казался большим. Но внутри это было довольно тесное помещение со столом в дальнем углу, двумя стульями, кроватью в другом углу, печью напротив входа и несколькими скамейками, которые были полностью заставлены глиняной и чугунной посудой, скрадывая пространство. Несколько горшков с завядшими цветами стояли по углам, а на столе находилось ведро с водой. Воздух был спертым и каким-то пыльным, несмотря на наличие окна прямо над столом, хотя оно и было наглухо закрыто. И все же в комнате витал легкий аромат трав.
Оливер был ненамного выше вуирки, но для него этот дом казался почти кукольным: сверху давили низкие потолки, да и пустого пространства было не так много.
Ника подвела Оливера к стулу, чтобы он смог сесть, и ушла в другую комнату, откинув плотную ткань с полосой геометрической вышивки внизу, которая закрывала проход в комнату и находилась напротив входной двери. Она вынесла оттуда карту и мутный стакан.
Движения вуирки были скованны, и она постоянно косилась на вход в комнату, из которой вышла.
– Мы вот здеся, – она села на соседний стул и ткнула когтем прямо в букву "м" на надписи "Рамоис". Под названием города было изображение нескольких маленьких домиков, обведенных вокруг тонкой черной линией.
Оливер окинул взглядом небольшое полотно мятой пожелтевшей бумаги. Брови невольно поползли вверх от обилия географических названий над очень знакомым ему изображением.
Перед глазами промелькнула картина: он и капитан команды стоят, подняв руки вверх, на другом берегу ручья четверо вуир. Одного из них Оливер уже видел два года назад – папу маленькой девочки вуирки, которую звали Николь.
– Оливер, с тобою все хорошенько?
– Да, – оживился он, не обращая внимания на головокружение и слабость. – Когда вернутися твой папаша? – сердце заколотилось в груди.
– Через несколько днёв, може, через два, – растерялась вуирка и поджала руки.
– Я должен пийти рано... Ранее, – слабость и возбуждение сказались на состоянии юноши пагубно, он схватился за голову и зажмурился, пытаясь успокоиться. – Твою мать...
– Тебе лучше лечь и отдыхати пару днёв, – Ника спокойно поднялась со стула и стаканом зачерпнула из ведра прохладной воды. Она подвинула питье Оливеру и поставила острые локти на стол.
Юноша отчего-то перестал разглядывать и удивляться такой близости вуира, скорее всего, сказалось его состояние. С Николь было спокойнее.
Девушка снова оставила его одного и удалилась в другую комнату. Через минуту нетвердо вышла, держа в обнимку одеяло с подушкой. Она разбросала их на полу недалеко от камина, который, скорее всего, служил печью, расправила толстое одеяло с плотной тканью, поглаживая его руками, взбила лежащую на краю подушку, посмотрела на иноземца и пригласила лечь. Оливер опустился на самодельную постель и моментально расслабился, она была твердой, но не жёсткой, и сильно пахла ромашкой с щелочью.