- Погоди, побудь здесь немного, я сейчас вернусь, - наконец услышал он её мягкий голос.
- Нет, стой! - взволнованно выпалил он. - Это же всего лишь сон, тебе не нужно никуда уходить!
На миг в её лице пронеслось недоумение, смешанное с сомнением, однако вскоре вновь разгладилось, и она произнесла, скрываясь в дверном проёме: - Это ведь моя работа. Я быстро, вот увидишь.
В смятении он вскочил на ноги, опрокидывая стол, и пытаясь дотянуться до её ускользающей руки, к которой так и не успел дотронуться. Он не успел сказать ей, что они ведь могут никогда больше не присниться друг другу, что эти последние мгновения, перед неизбежным пробуждением, он хотел провести вместе с ней, держа её ладони в своих. Ворвавшись в светлую, больничную палату, он устремил взгляд на двух женщин, сидящих за столом и недоумённо глядевших на него. На койках корчились тела больных, однако он не обратил на них никакого внимания, направившись прямиком к одной из медработниц.
Игнорируя возмущённые возгласы, переросшие в шипение, он схватил за горло одну из них и произнёс, с трудом сдерживая ярость: - Где она?
- Кто? - с трудом прохрипела женщина.
Но она прекрасно знала, о ком он спрашивал. Он уже увидел проблески синих огоньков в её глазах. Некоторое время он сдавливал её шею. Ненависть настолько поглотила его, что он готов был оторвать её голову голыми руками, за то, что она сделала. За то, чего она лишила его. За то бесценное мгновение, ускользнувшее из его ладоней, быть может навсегда. Других вопросов он уже не задавал. Поддавшись гневу, в какой-то момент он вновь погрузился в свой сон, снова забыв «кто» он и «где».
Направляясь к выходу из палаты, он обратил внимание на уже неподвижные тела мужчин и женщин, которые были практически белыми: - Что-то они какие-то бледноватые у вас. Проверили бы пульс.
- Обязательно проверим, - откликнулась одна из женщин безжизненным, монотонным голосом, и не сдвинулась с места. * * * Коридор был наполнен людьми. Они носились туда-сюда по каким-то своим делам, совершенно не обращая на него внимания, словно он был невидим для них. Видимо, он перестал быть частью этого мира, и его это вполне устраивало. Единственное, что беспокоило его в этот момент, это охватившая сознание, необъяснимая печаль. Даже сквозь туман грёз он ощущал её. Какую-то пустоту, происхождение которой было скрыто от него. И через миллионы лет этих блужданий он наконец проснулся «по-настоящему». Казалось бы, можно было усмехнуться и ощутить облегчение, осознав, что всё это оказалось лишь дурным сном. Но он не ощущал облегчения. Пустота последовала за ним из мира снов. И сожаление о том упущенном мгновении. Человеку редко удаётся «осознать» себя. Осознать себя спящим. И драгоценные мгновения этой осознанности он тратит на игру, ощущая себя Богом в своём сне. В своём выдуманном мире. А затем тебя буквально выкидывает в реальность. Как только ты начинаешь осознавать себя спящим, тебя словно вышвыривают из этого сна. Будто срабатывает какой-то защитный механизм, потому что ты становишься просто опасным для этого мира грёз. Впрочем, с привычной реальностью тоже не всё так просто, ведь во сне мы на все сто уверенны, что всё происходит наяву. И лишь проснувшись, можем понять, что это был сон. Но как ты можешь быть уверен, что прямо сейчас не спишь и не видишь сон? Как ты можешь быть уверен, что я не часть твоего сна? Или что мы оба, не часть сна кого-то другого? Да, ты скажешь, что помнишь вчерашний день и свою жизнь до этого. Что в этой «реальности» можно умереть по-настоящему, и это никакой не сон. Что в этой «реальности» работают законы Физики в конце концов, и что каменную стену не разрушить голыми руками. Ты скажешь всё это, и будешь совершенно прав, потому что являясь частью этого мира, ты неизбежно вынужден следовать его законам, его алгоритмам, хочешь ты того или нет. Являясь частью чьего-то сна, ты неизбежно вынужден разбивать свои руки в кровь, безуспешно пытаясь разбить эту каменную стену. Стену, которой просто не существует. Как и тебя самого.
Александр Амзирес, апрель 2021, планета Земля