Скоро он уже не бежал, а шёл в наклонку. А после и вовсе протискивался меж выступов. Эти расщелины Курт знал. Отчасти потому что неплохо ориентировался в шахтах: в свободное время, когда ему надо было просто оказаться в нужное время в нужном месте, он плутал по путанице прорытых ходов. Просто из любопытства. А отчасти по долгу той второй негласной службы. Юноша без особых и непредвиденных препятствий вползал, соблюдая единственно верный, но каждый раз разный порядок действий. То боком, то ногами вперёд. Очень скоро путь стал выглядеть совсем уж непроходимым. Однако Борен продолжал ползти, то подтягиваться, то спускаться, пока не добрался до нужного места. В каменном мешке, где он смог опуститься на колени и перевести дух, впервые по-настоящему с того момента, как начался забег. Неверие, странное ощущение отрыва от реальности пульсировало в висках вместе с кровью, пока он из подсумка выуживал крюки, что одевались на ступни, когда надо было куда-то спуститься по стене или же подняться. Ему же надо было вверх, к тонкой расщелине, что чуть-чуть пропускала свет и в большей мере воздух. Достал специальные, шершавые перчатки, плотнее перетянул и прижал к телу сумку, чтобы та не мешалась. Застёжка крепилась на плече. Если всё же застрянет, просто отцепит её, в теории сможет даже зубами. Но в себе Курт не сомневался — и не в таких дырах лазал. От выдохнул и отвлёкся от разглядывания выступов и ниш. Глаза сами собой скользнули к той темноте, из которой он выполз. Чёрная, закрывающая видимость дальше чем на три метра. В этом укрытие всё было скорее серым из-за скудного освещения. Падавших вниз лучей было мало. Однако именно в такой тьме они несли в себе больше веса. Даже смутные силуэты выглядели достаточно чёткими. Туда назад, в черноту, права вернуться не было. Да и особого желания тоже, хоть и перспектива пешего броска зимой радовала не больше. Это была часть договорённости, плата за свободу. Ведь таким образом он действительно может удрать буквально ото всех, если захочет. Ну или сдохнет, замёрзнув насмерть. Это уж зависит от его желаний и сил. Парень потёр руками в перчатках о камни и пыль, чтобы увеличить цепляемость ещё на толику. Начал вставать, протискиваясь под уступом, и полез наверх. Мучительное, сложное и долгое восхождение. «Три точки опоры, всегда три», постоянно прокручивалось в голове. Этот «заговор» словно отгонял все прочие мысли, вопящие о том, что он пустил ту стабильность и жизнь, что у него были, под откос. Что он совершает глупое самоубийство, в очередной раз прогнувшись под чужую волю, не подумав своей головой. Не важно. Главное: лезть наверх. к свободе. Один раз Борен нашёл подходящий выступ, куда можно было практически сесть и отдохнуть. Половина пути уже была позади, и если он начнёт скользить вниз, то сломает себе больше половины костей. И будет долго умирать в мучениях. Но юноша не первый год работал на шахтах. Весь этот ужас, блуждающий около границ самоконтроля, не сковывал. Поэтому ещё через полчаса, во время коих там внизу уже началась полномасштабная облава, Курт, измотанный и усталый, выбрался на поверхность. Ещё на подходе стало значительно холоднее. Кожа лица, стопы, пальцы коченели и от нагрузки и от кусачего мороза. Когда он выбрался наверх, раскидывая сыпучий снег, воздух мигом окутал его холодом, пронизал от и до. Простор, заполненный лишь сугробами и звенящей пустотой. Ничего хорошего здесь никогда не было. Даже от чистого воздуха беглец начал как бы задыхаться, настолько всё било в голову. И хоть силы были на исходе, парень заставил себя поскорее отыскать припрятанные вещи. В тёплой, зимней одежде стало полегче, и он позволил себе присесть на снег за каменной стеной. Он на воле, теперь надо бежать. Времени отдыхать просто нет. Это опасно. Вокруг тянулась снежная целина, сверкающая в лучах солнца. Это мерцание слепило и вышибало слёзы. До более безопасного подлеска ещё предстояло долго идти. Борен натянул снегоступы, завязал их так, чтобы плотно держались. Проверил походную сумку и шаркающей походкой направился прочь по обговоренному с Линсей маршруту. Небольшой круг на север, деревенька, где он переночует, а затем на запад, уводя за собой потенциальный хвост. На запад. К Хлорбе.
Разведчики проходили последнюю сверку и проверку на воротах, ведущих из Митры в Яркел. Вроде бы, военные должны были обладать привилегиями на таких постах. Однако сама Зое настояла на таком формальном и тщательном осмотре. Мол так будет и проще, и спокойней всем, да и вообще это им всем на пользу в случае чего. Ведь не просто на прогулочку едут. И исходя из всего прежнего опыта, командор знала, что может случиться всё, что угодно. Погода после той вылазки к стенам Мария несколько смягчилась. Холода, так подло и вероломно, настигшие их в конце первой недели зимы, отступили. Во всяком случае, снегопады пока что прекратились, а основные дорожные тракты между городами кое-как расчищались. Сообщение между городами и, ставшие заметно реже, перевозки. Их-то никто не отменял, всё это было необходимо для нормальной жизни и функционирования городов. Приоритетным, конечно же, генеральный штаб считал южное направление, но пока зима позволяла, кое-как сохраняли дороги с запада и востока в относительно пригодным состоянии. С северным трактом было похуже, но с этим ничего нельзя было поделать.