Саша была в пути уже третий день, зато без особой спешки. Высокие стены города-ковчега приближались и вырисовывались на фоне туманно-белого неба и белых снежных полей. Она возвращалась из деревни Даупер — не самое ближнее место к стене Сина. Но поездка того определённо стоила. Ночи, проведённые дома, где она выросла, принесли долгожданный отдых. Её семья пребывала в самом добром здравии, даже учитывая незапланированное пополнение в виде девочки Каи. Та была неподдельно рада видеть свою спасительницу и названную старшую сестру. Девочка прижилась у Блаусов будто родная. Видеть такую гармонию и счастье у родных было сродни самому лучшему, что есть на этом свете. Разведчица отдала им часть накопленного жалования и, борясь с собой, сумела привезти из Гермины нетронутым большой кусок мяса. Его подали во время праздничного ужина в честь полного сбора семьи. В южном округе Роза царила самая мягкая и сказочная зима. Если сравнить с заданиями, разумеется, и Утопией. Но время отгула окончилось, и теперь Саша вновь была в Гермине, докуда добралась на перекладных из своей глуши. Ехала она с облегчённым сердцем, радуясь тому, что теперь сможет вернуться к достойной работе, которой гордятся не только её родители, которая подаёт хороший пример младшим братьям и сёстрам, но и нравится ей самой. Даже это прозябание в казармах девушка не считала чем-то плохим. Нормальная плата за то, что они готовы в любой момент отдать жизнь, проявить себя в бою, и что они обладают неоспоримыми навыками и опытом. Если бы такое было каждый день — можно было бы выть и хвататься за голову. Возвращения кадетки только со «взрослым» масштабом не хотелось от слова совсем. Блаус поблагодарила перевозчика, привёзшего вместе с ней в город целую телегу дров, плотно закрытых тентом, и спрыгнула на на мостовую. Огляделась: уединение и очарование заснеженных деревьев исчезло, а на замену пришли оживлённые улицы с местами грязными сугробами. Несмотря на крепкий морозец, людей хватало. Будто бы делать больше было нечего. Куда-то спешили, возвращались с рынка, держа корзинки с покупками, без всякой спешки гуляли на свежем воздухе. Жизнь продолжалась. Прибывшая девушка несколько выделялась в своей охотничьей одежде, напрочь выдававшей то, что она прибыла из глубинки. Грубо сшитая шубка с неаккуратной, но широкой меховой оторочкой, шапка с плотными ушами-завязками, что обхватывали пол-лица, если их опустить. Тёплые толстые сапоги, смотревшиеся неуклюже. Саша чувствовала некое смущение, ловя чужие взгляды, но сейчас вопрос собственного удобства и тепла был куда важнее внешнего вида. Блаус не так часто бывала в Гермине, чтобы хорошо её знать и ориентироваться в домах. Поэтому она ещё до начала отпуска договорилась встретиться в южном городе-ковчеге стены Сина с Конни. Так было спокойней. Не то, чтобы однокашник превосходно знал город или являлся обладателем карты. Зато если они и попадут в приключение, то сделают это на пару. Парень сказал, что будет ждать её в трактире, что находится прямо на площади подле внешних ворот. Чтение всех вывесок выявило несколько кандидатов на подходящую забегаловку. Девушка выдохнула, поправила походную торбу и направилась на поиски. В третьем кабаке она сумела разглядеть Спрингера, сидящего одного за столом. Была только первая половина дня, и время, когда эти заведения заполняются от отказа, ещё было далеко. Поэтому бритая макушка парня несколько выделялась на фоне остальных немногочисленных гостей.
— Долго сидишь тут? — спросила Саша, в наглую со спины хватая друга за плечо.
Тот дёрнулся, резко подаваясь, чтобы взглянуть на нарушителя спокойствия, но увидев, что это всего лишь разведчица, улыбнулся.
— Примерно час. Бармен уже устал приставать ко мне с предложением взять себе спиртное, — он закинул руки за затылок, потянулся и начал вставать со своего места.
— Лучше бы он тебе съестное предложил, — Блаус оценивающе взглянула на практически пустую стойку, где владелец заведения с кислым видом что-то делал.
— Если хочешь пообедать, то потерпи до Митры, — хихикнул Конни, натягивая утеплённое пальто военного типа, поднял со скамьи свою дорожную сумку. — Пойдём, я разузнал уже как можно попасть туда.
Он ухватил её за локоть и потащил к выходу до того, как девушка упёрлась и начала бы настаивать на том, чтобы остаться здесь и набить животы до отвала. Иначе они задержатся тут до вечера, а стало быть: опоздают на сбор и получат нагоняй от капитана. Уже на улице, в безопасном отдалении от запахов пищи, парень остановился, чтобы застегнуть верхнюю одежду и натянуть шапку.
— Ну и как же мы поедем? — понуро спросила Саша, тоскливо бросая взгляд на закрытую дверь.
— Дойдём до армейской конюшни, там возьмём лошадей, — протянул Спрингер, пока усиленно вспоминал путь от этой площади. — Сдадим их в столичной конюшне. Я спрашивал — так можно. Как раз та очень рядом с казармой Гарнизона, где нас ждут. Идём.
Они направились по улицам каменного города. Со стороны разношёрстная парочка смотрелась странно, однако разведчикам до этого не было никакого дела. Они шли быстро, периодически засматриваясь на городскую жизнь. Шумную и непривычную с какими-то своими хитрыми правилами и манерами. Молчание долго не продлилось.
— Чем занимался эти дни? — Саша толкнула спутника локтем в плечо. — Небось куролесил пока мог? Познакомился с кем-нибудь в таком-то месте?
— Не поверишь, — рассмеялся Конни, запрокинув голову, — просто отдыхал. Спал до отвала, гулял, ел что хотел и ни о чём не думал.
Рассмеялась и девушка — лучшего отдыха было сложно представить. И это неплохо. Совсем неплохо. Сверху на рукав шубки упала снежинка. Друзья вскинули головы — пошёл снег.
Вопреки своему предыдущему возвращению на этот раз Флок первым добрался до здания, где нынче располагался Разведкорпус. Без особой радости, зато с оттенком гордости. Поскольку пришло время пожинать первые плоды своих усилий — Зое выдала ему выписку с табелем, являющимися отражением итогов практик с кадетами. Личная характеристика, отметки. Все они давали ему рекомендацию к повышению, хотя парень не сомневался: существует ещё одна страница в личном деле, которая предназначалась только для руководства. Однако, когда сам метишь наверх и тебе дают пройти, это не имеет особого значения, так? Командор сама радостно сказала, что парень первый кандидат на звание офицера, когда наберут новобранцев в корпус. Закрепляя свой успех, он сдержанно сказал, что рад и продолжит стараться ради их блага. Теперь же он, расположившийся в общей комнате для рядовых, смотрел то в окно, то на листы с печатями. Форстер сам настоял, что ему лучше со всеми. Отчасти так и было: ему нужно было научиться находить подход к самым разным людям и производить хорошее впечатление на остальных. Одно дело молодые, желторотые кадеты. Совсем другое опытные солдаты, зрелые. Но парень понимал прекрасно, что рост Разведкорпуса, ежели все хотят победы, неминуем. Причём не такой, как прежде. Им надо продолжить дело… Внезапно стройный и уверенный строй мыслей исчез. Дело было в виде окна. Неспешно падающий, будто парящий снег за стеклом напомнил ему о камнях. Те тоже падали. Летели не хуже пущенного ядра. А может, даже и опасней, потому что… Он отвернулся от этого зрелища, судорожно скомкав идеальное дополнение к послужному листу. Пальцы подрагивали, сердце начало биться чаще. Ноздри начал щекотать слабый, призрачный запах крови. Флок заставил себя отложить несчастную бумажку на небольшую тумбу. Задышал глубоко, стараясь отогнать нервный тремор. Кровь бешено пульсировала в ушах. Звенело. Гудело. Или же это он слышал рёв, стук копыт, крики? Парень впился ладонями в копну огненно-рыжих волос, что поддавались расчёске с большим усилием. Но лучше уж ходить с взъерошенным гнездом, чем позволить себе нырнуть в тот день. Опять. Да только подушечки пальцев вместо волос словно ощущали чужое тело, ткань пропитавшуюся кровью, камни завала ворот, по которым он карабкался, потому что один крюк УПМ заклинило. Форстер скрючился, впился ногтями в кожу головы, сжал. Заклинило… Боль несколько помогла, приступ отступал, и разведчик стиснув зубы сильно зажмурился. Под веками стали плясать цветные точки, круги и… Всё исчезло. Парень осторожно открыл глаза, наполовину неуверенный, что не увидит перед собой поле трупов, по которому бежал. Но увидел лишь вычищенный до блеска пол казармы и свои ноги. Какое-то время он сидел на краю кровати, не смея и шевельнуться, боясь тем самым, вернуть этот приступ. Тут половицы заскрипели, и в поле зрения оказалось участливое лицо девушки. Куртка с нашивками-розами. Русые волосы, стриженные до плеч. Большие карие глаза.