— Понятно, ещё какие-нибудь распоряжения? — спросил Кирштейн, перейдя на заученный тон для общения со старшими по званию ещё во время финального собеседования на новое звание.
Ханджи рассмеялась, откинувшись на стуле так, что тот забалансировал какие-то секунды на двух задних ножках. Наверняка женщина рухнула бы на пол, продолжая хохотать, если бы не вцепилась в край стола пальцами.
— Жан, здесь тебе не обязательно так себя вести — все свои, — она снисходительно улыбнулась ему. — Офицерство не обязывает тебя становиться кем-то другим.
— Мне пока так проще, — он поскрёб затылок, отводя глаза. — Столько работы, обязанностей.
— О да, хлопот полон рот, но ты привыкнешь. Просто относись чуть проще, — женщина похлопала несколько раз по листу, на котором виднелась какая-то таблица. — Мы пока и начинаем с простого. Вот, график кухонного дежурства. Один наш — три новеньких. Сделай копию Флоку и сам извести своих подчинённых. Я пока добиваю уроки по уходу за лошадьми и выездке.
— Хорошо, как скажете. Начать их вводить на смены сегодня? — разведчик взял обозначенный лист.
— Нет, нет. Завтра, пускай сегодня придут в себя, да и вам не мешало бы чуть оклематься, — она уже вернулась к вычитке какой-то бумаги. — Всё, можешь идти Жан.
И он ушёл, испытав облегчение от того, что по сути до вечера свободен. Ну разве что кто-то из прибывших не устроит что-то нелицеприятное или не захочет расспросить о дальнейшем обучении. Жан быстро, чтоб как можно скорее оказаться в укрытии — своей отдельной комнатке, и продублировать график, проходил по коридорам и вслушивался в шумы, которые стали их непривычно наполнять. Замок, простоявший больше полугода пустым, наполнялся жизнью, всё так. Это и пугало, и заставляло душу ликовать, и давило собой, спрессовывая и беспощадно формируя к будущему.
Два его друга, лишённых ряда его обязанностей и возможности самолично ощутить больший их груз, тоже ощущали этот «поворот» жизни. Собственно, не нашлось бы человека, который это не чувствовал так или иначе. Разве что, на этот раз они были не очевидцами, а участниками.
— Можешь себе представить здесь сто новеньких? — спросил Конни, вернувшийся из конюшни, и окинул пастбище для манёвров рукой.
Он был в рубашке, свободно висевшей на его худощавом теле, местами прилипшей от пота. Во рту он зажимал золотистую соломинку. Армин, сидевший у ворот на нагретых солнцем досках для ремонта, задумчиво проследил жест голубыми глазами. Верилось в это с трудом, ко всему примешивалась тоскливая ностальгия по тем временам, когда они сами только вступили в Легион Разведки. Равносильно тому, чтобы оказаться по ту сторону зеркала. Впрочем, настоящего это не меняло.
— Представить я могу, — ответил Арлерт после того как всерьёз обдумал вопрос, — но не по себе становится. Как скоро нас всех направят исследовать территорию южнее Шиганшины.
— Думаю, что скоро, — Спрингер провёл рукой по взмокшим волосам и начал озираться в поисках бочки с водой, дабы умыться. — На ольхах уже есть первые почки, стало быть, и листья скоро проклюнутся. Вряд ли ещё будут холода, так что ничто не мешает расчищать ту же дорогу.
Это означало, что новоиспечённых рядовых основательно подготовить не успеют к вылазке. Не в духе старой школы, во всяком случае. Да и никто не направит, Ханджи сама выберет максимально оптимальный момент для новой экспедиции. Из ближайших дат и исходя из новых сводок от Аккермана, проводившего лёгкую разведку и наблюдение у стены Мария. Армин знал это, так как Зое просила его помочь вечером не только в подготовке расписания лекций и практик, но и в планировании той операции. Два неплохих ума: один с неоценимым жизненным опытом и находчивостью, второй с целым простором фантазии и ясным, незамыленным взглядом на ситуацию. Хорошее сочетание, могущее быть крайне продуктивным. Армин спокойно воспринял роль эдакого советника, пока не чуя того, что могло за этим крыться — требование военного правления представить хоть сколько-то функциональную альтернативу Эрвину. От этих обсуждений и шансов вести лекцию о построении вместе с Жаном, щуплый парень ждал только новых возможностей для будущего. Конни и Флок вот были должны на пару вести краткий теоретический курс по манёврам на УПМ и сборке и уходу за приводами. А там практика. «Целое море практики», подумал Арлрерт про себя и чуть улыбнулся этой мысли. Можно ли так говорить? Используя слово «море». Его они должны будут увидеть скоро. Бескрайний простор солёной воды. Отогнав приятную, но через чур раннюю грёзу, разведчик сконцентрировался на реальности.
— Я тоже так думаю, что не пройдёт и месяца, как мы снова будем хотя бы в Шиганшине, — он покачал головой, растрепав светлые волосы. — Я полагаю, что возьмут лучших из рядовых и самых опытных из Гарнизона в подмогу. За этот срок подготовить сотню бойцов нужного уровня невозможно.
— Мы даже ещё не начали, а ты уже так говоришь, — фыркнул Конни и опрокинул на себя ковш воды, от него повалил пар, ведь всё же ещё было далеко не тепло. — Пойду внутрь, не хватало ещё простыть. Отдохну перед вечерней готовкой.
Армин кивнул, но остался сидеть на прежнем месте, скользя взглядом по лысым деревьям. Выглядели они не так, как осенью. Отчего-то от них веяло облегчением и какой-то радостью. Зима ушла, как растаявший снег. И впервые парень позволил себе подумать об Энни, для которой спячка, возможно, не уйдёт никогда. Это уже навевало какую-то щемящую грусть. Разве они все хотели, чтобы так вышло? Именно так. Пожалуй, что нет. Энни, Райнер и… Бертольд — Арлерт сглотнул и рука потянулась к вороту куртки и рубашки, чтобы ослабить незримое давление; не оставили им иного выбора, вынудили действовать так. Но был ли выбор у них самих? В такие моменты, когда наступал новый этап, ему казалось, что нет.
Флоку казалось, что к концу дня он сорвётся на какого-нибудь надоедливого выпускника. Вид этих желторотиков доводил до исступления, и то же время офицер понимал: надо взять себя в руки — это всё нормально. Он, конечно, намеревался слепить из них правильных бойцов, подготовленных морально к тяготам сражений, но реальность, как и всегда, оказалась более сложной. И как же хорошо, что у него это понимание имелось. Нужно самому стать стойким, учиться вести за собой. Это дополнительный курс не только для новеньких. Большую часть этих часов Форстер боролся с собой, усмиряя свои недобрые эмоции. Не избавляясь от них, а стараясь взять под контроль. Злоба ничем не хуже рвения. Им всем было на что злиться, по сути. Среди прибывших, как он узнал из кратеньких резюме-сводок, составленных инструкторами, были подростки, зревшие пролом Троста. И из них мог выйти куда больший толк, чем из прочих. Эти люди знали самый подлинный страх, а теперь ещё знали, как его обратить в ярость и на кого обрушить. Осталось помочь этому стремлению взрасти. Ведь он не даром взялся формировать списки для ведомости офицеров. Пятьдесят обычных кадетов Жану, и пятьдесят более или менее пригодных ему. Единственному выжившему в последней атаке, которую придумал и лично повёл Смит. Ему было чему их поучить. Шаг за шагом, ненавязчиво он приведёт их в нужную кондицию. Когда они будут готовы сделать что угодно, пойти против всех, отбросить самих себя и все привязанности ради одной лишь цели, что имела значение — победа Элдии. Весь мир бросил им вызов, так пусть же вобьют это себе в голову и не сдаются без боя. Ожесточённого и на смерть. Либо их убьют, либо они убьют. Всё просто. Это единственная «реальная» вещь. И пока Флок лишь присматривал будущих «своих» подчинённых. Нужно было сразу, на этом безобидном этапе, набрасывать контуры, чтобы в дальнейшем ничто и никто не подвёл их. Форстер несколько терялся, когда думал о начальстве: Аккермане и Зое. Пока он им вполне доверял, пока они не делали чего-то неправильного на его взгляд. Эрен как-то назвал их действия недостаточными — возможно, такими они и были. Но они хотя бы не вредили. Пока что. Если они, цепляющиеся за прежние образы и утопические грёзы о перемирии, встанут на пути борьбы, то придётся их убрать. Как и любого другого. Им, всем на острове, нужны сильные и трезво смотрящие на реальность солдаты. Капитан без Эрвина превратился в инструмент, одержимый лишь одной мечтой, пусть и сопутствующей планам борьбы. Командор не имела жёсткой огранки: её мечтания и теории мешались с давлениями сверху. Он мог сказать, что уважает их вклад, их опыт, их умения, но толку от всего этого, если оно не направлено куда надо. Это стало понятно на каком-то уровне во время битвы при Шиганшину. Если бы им всем тогда доставало той решительности… Той, с которой Смит направлял всех вокруг и даже себя. Форстер потряс головой. Лучше не погружаться в те воспоминания. Он уже уяснил, что иногда от них его может накрывать, стало быть — нужно очень аккуратно подходить к ним. Да и вообще, можно отвлечься, пока Ханджи не вызывает к себе. Погулять в окрестностях замка, ставшими знакомыми, так как в самом здании укромных мест заметно поубавилось, а к концу недели исчезнут вовсе. Флок направился вниз, к главному холлу. Выйдя на широкую, начищенную лестницу, он увидел заходящего внутрь Конни, мокрого и беззаботного, помахал ему рукой, когда начал спускаться по ступеням. Спрингер помахал в ответ и прошёл куда-то к кухням и кладовым, которые теперь запирались на ключ, как и оружейная комната. Для большей дисциплины. Ключи были у троих: Ханджи, Жана, и, казалось бы вот, кто лишний в этой связке, Конни, так как стал своего рода заведующим такими нуждами всего корпуса. И Спрингер не уставал шутить, что он лучший кандидат, чем та же Блаус. Спорить с этим утверждением было глупо, хоть и сам парень не проявлял какой-то прям ответственности. Так Флоку казалось, во всяком случае. На отсутствие своего ключа, на которое давало право звание офицера, он не злился. Рыжеволосый парень без спешки сошёл вниз на каменный пол зала, мельком оглядел его, проверяя всё ли на положенных местах, и направился к дверям-воротам. Из створки полился приятный дневной свет на пару с весенним ветром, пахнущим землёй и чем-то ещё. Может, начавшей пробиваться в редких местах травой. Он не знал.