Комментарий к Шаг в неизвестность.
Ой, очень символичная глава. Она наполнена переходом - этим отрывом от всего того, что было до. Тут очень много чего сплелось: прошлое-будущее, сам Эрен-предшественники, Микаса-Хистория, предназначение-борьба, смысл-тщетность.
Эрен уже всё - он принял решение, он готов делать то, что “суждено”, и именно в этот момент решимости его настигает этот вопрос-удар: а есть ли в этом такой особый смысл? Будут ли остальные свободны? Он не знает, догадывается, что - нет. Однако и повернуть что-то вспять уже не может.
Вся дорога от Шиганшины до моря наполнена его этим состоянием. Чувствами, отстранёнными размышлениями обо всём. Он не может остальных винить в том, что так всё сложится, он он зол. Движение, путь - сам образ, не имеющий начала или конца. Именно в этом моменте.
Так же всё ещё мусолим тему Хистории и Микасы. К первой он может тяготеть как друг, уважать именно как личность, а со второй… смотрим мангу. Тоже сложно, вообщем. Но именно как ведущий всё это, хочет Эрен того или нет, он может опереться именно на Хисторию, потому что она сможем опекать остальных. Тогда как Микаса относится к тем, кого надо отгородить от тягот мира и того бремени. Так что союз Эрена и Хистории мог бы получится более равным. Может, не прям любовь-любовь. Но честная дружба и симпатия.
Трое ждущих) Вот мы и добрались до моря!) Ура. На самом деле, можно было бы закончить работу и тут, однако-о ещё не всё закончено, не всё увязано как надо. Но всё завершается, смыкается в круг. Так что жду вас ещё)
========== Море. ==========
Волны накатывали и стекали обратно. Накатывали и стекали. Это танец вод гипнотизировал. Даже в чём-то успокаивал. Леви стоял уже больше получаса и просто смотрел в эту далёкую, недостижимую ими всеми даль.
— Так значит, это море, — произнёс он себе под нос.
Утверждение, не предназначающееся никому другому, было озвучено громче нужного, однако никто всё равно не услышал слов капитана. Он один стоял подле лошадей, не зная и сам: почему именно не хочет подходить к воде? Убеждал себя, что расслабляться не время и что не хочет демонстрировать какие-то свои эмоции напоказ. Конечно, это самое море впечатляло. Это дол волн с бурунами так не походил на реки или озёрную гладь. И ветер был иным, словно зовущим куда-то далеко. Если бы только ничто не держало на земле, если бы быть птицей, вольной в своих перелётах. Аккерман, правда, полагал, что птицы, как и все живые существа, не имеют свободы в прямом смысле. Но и его ощущения отдалённо напоминали что-то такое. Может, и похожее на тот первый раз, когда он выбрался из Подземного Города на поверхность. Что-то в этом сравнении расходилось, но не мешало любоваться видом. Мир удивителен и полон красивого. Как и ужасного. Мужчина отвернулся от череды волн и осмотрел в очередной раз берег. Длинный из жёлтого песка, каких-то скал незнакомого вида вдалеке. Этот участок был практически выровнен и чист от всего такого. Видать, Марлийцы постарались обеспечивая себе порт. Правда, непонятно по каким причинам он был оставлен. Возможно, какая-то уловка, хитрость или другие обстоятельства, вынудившие марлийцев оставить всё, как есть. Леви склонен был считать, что для врага это одна из мер сдерживания. Парадиз остался без новой существенной информации о мире вокруг, без новых технологий и подавно без больших лодок-кораблей, на которых они могли бы пересечь море. Пересечь и достать своего врага — этого хотелось многим. Это было очень заметно даже по их виду и реакции на достижение этого края земли. Некоторые сделались мрачными как только осознали, что водное препятствие воистину велико и просто так его не преодолеть никому. Даже Атакующему и, вероятно, Колоссальному. Были и те, кто радовался пока только самому морю, подобно детям. Казалось даже удивительным, что бывшие выпускники 104-го выпуска и старые вояки из Гарнизона сумели сохранить эту наивность или же открытость в душе. Хотя ведь не каждый день свершаются такие открытия. Ничего предосудительного. Чего ещё они были лишены эти сто лет? Мечты… Был бы Эрвин, как и все те, кто погибли, доволен тем, что открылось их взорам? Тут уж Аккерман затруднялся в ответе. Но ему хотелось бы, что бы этот вид, нескончаемое «дыхание» волн и крики белых птиц хотя бы на минуту отвлекли Смита от серьёзных дум о том, что же теперь им делать. Как победить в этой неравной схватке, когда они даже не могут увидеть края моря? Они так малы в этом мире, как песчинки на этом берегу. Их силы уже подорваны бесчисленными потерями. И всё же, теперь они здесь — на подлинной границе своих земель. Нужно лишь продолжать идти. Но уверенности, чтобы твёрдо шагать в это будущее, не чувствовал. Он чувствовал, как что-то оставляет его. Не увядает, а именно уходит. Внутри образовывалось что-то вроде пустоты. Леви устал, очень устал, и ничего уже не хотелось. И бороться с этой «каверной» сил не осталось, да и вряд ли те ещё появятся. Хватит только чтобы шагать вперёд. К последнему обещанию. Ханджи же была очень радостной и взволнованной. Капитан давненько не видел её такой, хоть и на её лице заметил тень будущего. Впрочем, очень отстранённую и оттенённую всем остальным. Карий глаз сверкал восторгом, а сама женщина не слушалась его предупреждений и часто вытирала очки от воды и брызг. Их хватало, поскольку едва ли не все прибывшие, как только убедились в безопасности, полезли в воду. Кто-то ограничивался лишь стягиванием сапог, кто-то закатывал штаны повыше, а нашлись и те, кто захотел совершить заплыв. Дурачество. Но заслуженное. Аккерман хмыкнул, продолжая наблюдать со всем этим. На душе ещё оседала какая-то горечь, потревоженная облегчением и упоением. А может, было и наоборот. В такие моменты мужчина очень жалел, что давно, слишком много лет как, не умеет ни смеяться, ни плакать.
Чувства пробегались по притуплённым, затёртым рецепторам души, заставляя всё-таки хоть что-то ощущать. Почему он не может просто переступать через всё? Легко и небрежно или вовсе смеясь, как Кенни, который, походу, брал от жизни если не всё, то очень многое. Обдумать эту сторону своего воспитания или же природы ему не дала Зое. Четырнадцатый командор Разведкорпуса шла к нему прямо босиком, пытаясь выжать намокшие от солёной воды рукава.
— Не подходи близко, ещё толком ничего о этой воде не знаем, а туда же, — проворчал он, но остался недвижим. — Нахватаешься заразы.
Она несколько недоумённо оглядела себя, возможно, чтобы найти пятна грязи, что могли бы нервировать чистоплотного друга. Не нашла, улыбка стала чуть шире.