Но для них у меня имеются соответствующие грамотки, уполномочивающие меня на проверку деятельности их предшественников. К тому времени высокая комиссия уже закончит ревизию. И это, как оказалось, не моя придумка с ревизиями-то! Всегда так было. Меняется воевода, или наместник, его закрывают в Москве на особом подворье и могут держать, не выпуская, хоть год — пока приехавшие на его прежнее место «работы» люди не проверят финансово-хозяйскую деятельность региона, не опросят жителей. Только после этого воевода или наместник получали новое назначение. Ну, или кол в определённое место. Но второе случалось не часто. Кадровый голод и тогда не давал свершаться правосудию в полной мере.
— А может быть и вправду, будет лучше, если ты возьмёшь те земли?
— Взял бы как кто? Как Степан Разин — твой холоп, или как наследник трона Персии Исфан Арасин? Те земли свободные и на них положили глаз и турецкий Султан, и персидский шах. Многие будут против. С Кабардой[1] — вон какие дела. Едва усмирили князей Большой Кабарды, сдержали набег крымчаков с ногайцами на Черкасы. От воеводы Оболенского слышал, что Муцал Черкасский силу набирает. Там ещё будут проблемы. Каждый, даже малый правитель, хочет править самостоятельно. Так что и этот Муцал, или его дети, окрепнув, захотят выйти из под твоей руки. Таков закон природы.
— Кабардинцы просили крепость поставить на их земле ещё при царе Иване Васильевиче. Тогда был Темрюк Ильдарович. Сейчас между собой воюют его родичи.Большая Кабарда, Малая Кабарда, это их вотчина. Муцал Черкасского присягнул на верность моему отцу, но пока не присягнул мне. Муцал защищаел низовья Дона и усмирял князей Большой Кабарды. Терек сейчас без защиты. Сам видел, что там делается. Придут туда персы или даги и всё.
— Государь, позволь сказать?
— Говори. Для того и сидим. Не пития же ради? Доброе у тебя вино на Ахтубе.
— Кстати, про Ахтубу. Хотел просить тебя, государь, разрешить вино курить.
— Что за вино? — заинтересовался Алексей.
Он уже привык, что я вечно придумываю что-нибудь необычное.
— Из винограда и закупоривать в дубовые бочки. Винный спирт при хранении в дубовых бочках, превращается в очень вкусный продукт. Я тут привёз тебе на пробу. Хочешь?
— Налей.
Мы сидели у меня в избе и я шагнул к настенному шкафчику, где у меня уже стоял стеклянный графин и низкие широкие стеклянные стаканы, как для виски. На столе сразу повеселело.
— Хороший натюрморт можно написать, — сказал царь. — Красивый цвет в графине.
Коньяк в чистом прозрачном стекле, которое, наконец-то научились делать измайловские стеклодувы, светился в лучах солнца, проникающих сквозь прозрачное оконное стекло, янтарём.
Кроме графина и стаканов, на столе стояла стеклянная ваза на которой лежали разные фрукты и виноград. Перед нами стояли миски с серебряными ножами и вилками и небольшие стеклянные «розетки» со щербетом.
Я плеснул в стаканы по «пять капель». По комнате распространился коньячный аромат.
— Приятный дух, — сказал Алексей.
— Этот дух крепок, потому попробуй вот это.
Я достал из холодильного ларя — наполненного льдом сундука — миску с формованным кубиками ванильным шоколадом и выставил её на стол.
— Это что так вкусно пахнет? — спросил с интересом царь.
— Это тёртые плоды какао.
— Да-да. Я люблю какао. Но он твёрдый!
— Я с ним немного, э-э-э, похимичил. Добавил кое чего и оно стало твёрдым. С этим крепким вином очень хорошо. Франки называют такое вино, настоянное в дубовых бочках «коньяк». Хочу продавать его голландцам на вывоз и в кабаки в Немецкую слободу. Пробуй. Сначала шоколад разжуй, потом коньяк отпей.
Я показал как и почувствовал, приятную терпкость во рту и тепло в пишеводе. Хороший дуб произрастал вдоль Ахтубы. И ячменное вино, настоянное в бочках, из него собранных, получалось отменное. Но тот продукт я царю ещё не показывал и показывать пока не собираюсь.
— Вкусно, — похвалил государь. — И тепло в душе сразу стало. Во рту жжётся.
— Кусочком яблока, государь, зажуй…