Вот про пару таких тайных схронов и знал Васька Ус — паразит. Знал но не вскрыл по дороге в Москву. Но не пустили его с челобитной к царю, хотя сумел он дойти аж до самой Коломны. Да прихватили Ваську тамошние воеводы «за жабры», ибо не было у Васьки Уса заветной грамоты с моей печатью.
[1] Реальные слова патриарха Иосифа.
Глава 9
Казаки, что расселились с давних времён в нижнем течении Дона, теперь получали «корм» из Москвы, и выполняли необременительную службу, заведённую ещё со времён царя Ивана Васильевича. Служба была простой: разведка и охрана рубежей, встреча и проводы государевых послов.
Царское жалованье сначала выдавалось в Москве. Теперь казаки получали его в Воронеже. За свою работу казаки получали хлеб, которого не выращивали на Дону вплоть до конца семнадцатого века. Кроме этого им выдавались деньги, порох, свинец, оружие и другие воинские припасы, столь необходимые казакам в их нелегкой боевой жизни. В начале семнадцатого века жалованье делилось на две тысячи человек, а к середине описываемого века эта цифра возросла до пяти тысяч.
Но на Дону скопилось гораздо больше казаков, чем приходило царского довольствия. Оттого у меня и получилось «оттянуть» на себя войско, численностью более двадцати тысяч казаков. Да по тому, что из царской казны приходило всего двести тонн хлеба. Разделив на всех, мы бы получили, едва ли, по десять килограмм зерна на человека на год. Сорока килограммов на год тоже катастрофически не хватало, и потому казаки промышляли набегами на ногайцев и калмыков, и грабежами некоторых русских поселений, представляясь теми же калмыками и ногайцами.
Так было и на Запорожье, где казаки просили Польского короля и гетмана содержать их, как войско, и на других окраинах Руси, но такой огромной армии на постоянном содержании не могло позволить себе ни одно государство «современности». Однако все правители понимали «требования момента» и стремились организовать «своё хозяйство» оптимально.
Просто, русский царь двигался вперёд в развитии государственности согласно советам и рекомендациям не очень сведущих «доброжелателей», а я — строго, как учила экономическая наука: теоретическая[1] и практическая[2] экономики: выбор метода использования ресурсов и правильное их распределение.
Даже мои казаки из числа воспитанных мной руководителей умели считать свои ресурсы и сводить дебет с кредитом. Я видел в глазах своих кошевых работу мысли и расчётливость, вот главное, что я добился за эти двадцать лет своего упорного труда по воспитанию кадров.
А паразит Васька Ус, мной с детства опекаемый, так и вырос в того Ваську Уса, про которого я читал в исторической литературе: взбалмошного и своенравного гордеца, который и взбаламутил «того» Стеньку Разина на восстание против царской власти. А сейчас я стоял перед выбором, выручать Уса из под нависающей над ним угрозы, или наступить на товарищество и подавить зреющее на Дону восстание, так не нужное мне сейчас по причине несвоевременности.
— Ведь этот паразит, вероятно, ограбил схрон с кладом, — думал я, — раз теперь собирает вокруг себя казаков в Черкасах. Иначе, на какие шиши?
Весной шестьдесят шестого года из-за неурожаев в некоторых уездах на Дону начался голод. Вот Васька и воспользовался этим, приехал на Дон и казаки, жившие по Хопру и Иловле, выбрали Василия Уса своим атаманом на Дону. Заручившись их поддержкой он изготовил челобитную — благо писал отменно — и поехал вверх по реке. В Воронеже на переговорах с воеводой Василием Уваровым притворно-смиренно просил пропустить к царю в Москву депутацию из шести своих людей. Уваров пропустил.
Прибыв в Москву, казацкая станица двадцать второго июня подала царскому правительству челобитье с просьбой послать казаков на войну с поляками и выдать им жалованье. Однако русско-польская война уже оканчивалась, и пополнения в армии более не требовались. Царское правительство предписало отряду Василия Уса немедленно вернуться на Дон и по пути не сманивать за собой служилых людей.
Не дождавшись челобитчиков двадцать шестого июня казацкий отряд Василия Уса выступил из-под Воронежа и продолжил своё движение на север. По пути к ним примкнули беглые солдаты, крестьяне и холопы с юга страны. Мятежное движение стало быстро разрастаться, охватив не только Скопинский, Дедиловский, Крапивенский, Каширский, Серпуховской и Соловской уезды.
Василий Ус разбил лагерь в окрестностях Тулы, на Упской гати. Число людей в лагере Василия Уса постоянно росло благодаря постоянному притоку крестьян. Василий Ус рассылал повсюду агентов, распространявших слухи, что всем пришедшим к нему будет выдаваться десять рублей деньгами, оружие и конь. В середине июля войско Василия Уса насчитывало полторы тысячи человек, а к концу месяца — уже восемь тысяч.