До меня эти вести дошли только в августе, когда я прибыл в Астрахань из поездки по Каспию, где искали место для постройки иной, кроме Терского городка, крепости. Однако ничего кроме на Каспии не нашли. Зато наконец-то смогли убедить хана кумыков, что граница с Кабардой идёт по центру русла реки и левый берег Сулака принадлежит не ему. Пять лет убеждали. Убедили. Воду, конечно, давно уже набирали, а вот селиться на берегу не смели. Хотя кумыки свои поселения с левого берега Сулака убрали давно. Теперь же я просто «в наглую» привёз почти две тысячи крестьян, готовых биться за «свою» землю насмерть. Эта земля всегда была спорной и граница с Шемахой раньше проходила по Тереку, но терек год от года смещался и смещался в сторону своего левого берега, а потому князья Большой Кабарды согласились с моим предложением, перенести Терскую крепость на Сулак.
И вот мне, довольному дипломатической победой, по прибытии в Астрахань сообщают, что в «моём королевстве» бунт. И на хрена скажите я «воспитывал» этого Ваську Уса? Двадцать лет он у меня под боком сидел и вроде как проникнуться был должен моими идеями, ан нет, зараза, как случай выдался, ушёл в сторону, как налим с крючка. Уж какие я только наживки не пробовал, оказалось, что зря. Сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотрит.
Сообщил мне про Ваську Уса сотенный атаман Мишка Харитонов. Он же, ожидая моего прибытия, собрал и других казачьих атаманов: Ваську Фёдорова, Мишку Чирка, Лёшку Шилова.
— Вы-то хоть, понимаете, что рано бучу поднял Ус? — спросил я.
— Понимаем, — очень серьёзным голосом произнёс Харитонов. — И верим теперь тебе, Степан Тимофеевич. Верим, что есть в тебе сила колдовская. Не даром ты такой везучий.
— Какая сила? — удивился я. — Опять вы про колдовство⁈ Нет тут никакого колдовства!
Я постучал по голове.
— Думать! Думать надо лучше! Вот и всё колдовство!
— Как хочешь говори, а без ворошбы заглянуть вперёд на столько лет не можно. Ты ведь сознайся, что знал о грядущем⁈ Мы ведь готовились. Ты нас готовил. Мы тут две седьмицы сидим и обо всём переговорили. Ведун ты, Степан Тимофеевич! Мы же знаем, что в твоих закромах схоронено и оружье, и зелье, на великую рать. Не для этого ли дня? Отчего говоришь, что рано? Поругана вера отцов. Стонут и плачут людишки, что от Москвы идут.
— Оттого и говорю, что рано, — буркнул я, — что мало тех людишек, чтобы на Москву идти. Да и нужно ли? Оружье мы копили, чтобы оборониться было чем, а не напасть. Вот Васька Ус восстал сейчас и под Тулой торчит. Зачем? Ну, пусть тысяча у него человек. Чего он хочет добиться?
— Не стерпела душа его, — молвил Мишка Черко. — Где ж оно видано, чтобы анафемой весь люд поругать? Сказывают, на соборе московском патриархи греческие всех нас анафеме за двуперстие предали. Как жить то после этого?
— И патриарху Никону по шапке дали, — вставил своё Шилов. — Доходят служи, что против он теперича того, что сам учудил. Молит о прощении, что иконы рубил. Де — бес попутал.
— Да, — подтвердил Харитонов. — Прислал Никон своего человека. На Ахтубу просится.
— Нечего ему на Ахтубе делать. Как ему хвост прижали, так он сразу… Пусть грехи отмаливает. На Ахтубе нам тишь нужна. Как там?
— Тишь да гладь, — кивнул головой Харитонов.
— Казаки, надеюсь, не галдят от Усовской затеи?
— Не-е-е, атаман. Патрулируют, как ты назначил. Отгоняют чужих калмыков. С Черкасской станицы приходили тебя спрашивали. Тут теперича тебя ждут.
— Что хотят? — спросил я.
— Спрашивают, что с Усом делать, ежели он к ним вернётся?
— Да-а-а… Что с Усом делать? Вопрос! Хотел и вас о том спросить?
— Да, мы-то откуда знаем, что с ним делать? — нахмурился Фёдоров. — Он то наш казак, спору нет, но он ведь под Тулой! Не идти же нам под Тулу?
— Тебе надо ехать, Степан Тимофеевич. Выручать его надо. Может не успел Васька ещё кровь пустить боярскую. Хотя слышно было, что грабили они там кого-то и жгли.
— Да, как же я скоро в Тулу поспею? — спросил я. — Не три версты, чай? И даже не двести вёрст, а вся тысяча. Пока я доеду до Тулы, он уже, где-нибудь в другом месте появиться. Да и не хочу я за ним мотаться между Волгой и Доном. Сам появится, если голова на плечах есть.
Эти атаманы были моей надеждой и опорой здесь, в Астрахани и на Ахтубе. Были ещё, и в верхнем течении Волги, под Тверью, например, какие были подобраны мной, какие — старцами. Я почему и хаял Ваську Уса, что во-первых не готовы были к восстанию все силы, а во-вторых — назначено было восстание на следующий год, а не на этот.