Каких-либо принципиально отличных способов изучения разинского движения от тех, что применялись им при изучении восстания башкир и псковского народного восстания, у Злобина не было: архивы, научные исторические труды, поездки по местам, где полыхали огни той крестьянской войны. Отличие состояло разве только в том, что на этот раз все было сложнее, объемнее по событиям – их масштабу, содержанию и характеру, сложнее была личность главного героя.
Материал, освоенный писателем в процессе «первоначального накопления», воистину огромен: различные энциклопедии, словари, монографии, курсы истории крупнейших ученых прошлого, обширная литература по крестьянскому вопросу; было прочитано, изучено не только то, что касалось непосредственно разинского движения, но и то, что так или иначе характеризовало эпоху в политическом, экономическом, дипломатическом и других аспектах.
Роман «Степан Разин» был почти закончен незадолго до войны. «Но когда же после войны я сел, чтобы продолжить работу над этой книгой, оказалось, что писателю надо было превратиться и в солдата и в пленника, окунуться в какой-то процесс распада и собирания человеческих душ, воль, человеческого коллектива, чтобы прийти к изображению настоящего подлинного оптимизма», – вспоминал Злобин (архив Ст. Злобина). Позднее в «Автобиографии» он писал: «Перечитывая написанное, изучая материалы, я отверг старые варианты романа. Теперь получалась совсем новая книга» (с. 192).
Довоенную рукопись переделывал писатель, обогащенный сложным жизненным и психологическим опытом: военный корреспондент Злобин пережил окружение, несколько лагерей военнопленных, был несколько раз ранен, тяжело контужен. Судьба столкнула его с многонациональной многотысячной массой людей; в этой обстановке проявились подлинное бесстрашие, оптимизм и организаторские качества Злобина – он возглавил подпольную антифашистскую организацию в одном из огромных лагерей советских военнопленных в глубине Германии. После освобождения прошел с советскими войсками до Берлина.
Большая работа над «Степаном Разиным» продолжалась художником, поднявшимся на новую ступень мастерства.
В 1951 году роман был издан, а в 1952-м его автору присудили Государственную премию СССР первой степени. Критика отнеслась к роману и заинтересованно и благожелательно, оценив его как большую творческую победу писателя. В периодической печати о «Степане Разине» появилось около двухсот статей и рецензий – ни об одном другом произведении Злобина не писалось столь много. Роман выдержал и самую суровую проверку – проверку временем, которое прочно зачислило его в золотой фонд советской литературы.
Роман «Степан Разин» – пространное эпическое полотно о широчайшем народном движении – крестьянской войне XVII века, судьбе огромных масс народа, что определило собой и сложный сюжет произведения, и его разветвленную композицию.
В орбите художественного исследования автора – и война в ее гигантском размахе, и то, что войну подготовило и обусловило. При этом характер исследования настолько обстоятелен, многогранен, глубок, что автор проявляет себя одновременно и ученым-историком, и экономистом, и социологом. Эти «ипостаси» органически слиты в творческой индивидуальности художника.
Показать народ как главную силу исторического процесса и героя как вождя народных масс, раскрыть роль личности в истории – вот те принципиальные проблемы, которые и на этот раз волновали художника и которые он решал в своей эпопее. Но народ не абстрактное понятие, не нечто безлико-собирательное, он состоит из людей, людей разных. Писатель индивидуализирует черты каждого из множества действующих лиц: и друга Разина – смелого, сообразительного рязанского парня Сергея Кривого, его сестры Алены – жены Степана, помощников Разина – Наумова, Фрола Минаева, любимца атамана Тимошу Ольшанина и других. Многогеройность у него сочетается с пристальным вниманием к каждому персонажу даже и в том случае, если он эпизодический. Пристальное внимание к каждому герою – художественный принцип писателя, его творческое кредо.
И в массовых сценах, которых в «Степане Разине» много, действует не обезличенная толпа, и не обезличенные выкрики слышатся из нее, а выкрики, принадлежащие определенному лицу. Индивидуализация достигается также авторскими «вторжениями» в массовые сцены, своеобразными комментариями к психологическому состоянию массы и тех, кто из действующих лиц в большей мере это состояние выражает.