— Он, точно, что-то от нас хочет, — подумал я, убеждаясь в своём наблюдении за мимикой князя. — Что-то он задумал…
— Я князь Горчаков Василий Андреевич, здешний воевода, — просто сказал князь.
— А боярин воевода Гагарин Иван Семёнович, здоров ли? — спросил атаман.
— Здоров-здоров, дай Бог. Может быть уже к Казани подплывает. Я как десятину назад у него воеводство принял. Кхе! Да, вы проходите!
— Нам, воевода, сигнал подать надо. Дозволь, мой Ивашка на башню сходит и помашет платком? Бо, палить начнут наши струги, без сигнала-то.
— Сигнал? — не удивился, а спросил воевода. — Пусть помашет. Распорядись, Фёдор Иванович, да проводи.
Сотник недовольно скривился и пошёл с крыльца, ведя за собой казака.
— Пока его нет, скажу, — вдруг тихо но внятно проговорил воевода. — Мне верные люди нужны на Волге, с которыми можно дела разбойные делать.
— О, как! — удивился Тимофей. — Зело разбойные?
— Зело богатые, — сказал воевода, поглядывая куда-то в сторону.
— Значит — зело разбойные. Почему к нам обратился?
— А к кому ещё? Ты — первый.
Он вдруг хмыкнул.
— Стёпка твой мне подсказал, что твоя фамилия переводится, как первый. Да и показал он, что с тобой можно дело иметь. Коль такого крутого казака вырастил, то сам ещё круче. А мне именно такие и нужны. Много тут ходят таких, что и побить не грех. Голландцы всякие, англичане.
— А царь? — хмыкнув спросил атаман.
— Не царь… Боярин Морозов с ними ладит. Ему денежки от голландцев идут. Вот и его казну тоже облегчить не грех.
— Голландские гости с пушками ходят…
— Так и у тебя пушки имеются. Или страшишься?
Атаман помолчал.
— Кто не страшиться, тот дурак, — сказал Тимофей. — Я поворую голландцев, а ты меня побьёшь за то.
— А ты воруй так, чтобы никто на тебя не сказал.
— Да, как такое возможно? — удивился атаман.
— Не оставляй следов, — пожал плечами Горчаков.
— Хм! Ты так смело говоришь о таком, кхм-кхм, первому встречному… Не боишься, что донесу?
Атаман глядел прямо в глаза Горчакову дерзновенно и от того, по спине Василия Андреевича побежали мурашки.
— Не уж-то я ошибся? — подумал он, но сказал. — А кто тебе поверит? Да и ежели б хотел донести, то не стал бы мне говорить. Ведь верно, Стёпка?
Я удивился обращению воеводы к Стёпке, а сам казачонок ещё более и снова впал в ступор.
— Чего молчишь? Или осуждаешь?
— Не судите, да не судимы будете! — сказал я словами из завета.
— Голландцы и англичане везут из Персии золото и вывозят его через османов, минуя Московские казённые посты. Так что, я не стану клятвопреступником. И, тем более, вы. Иноземцы переходят по Камышинскому переволоку в Медведицу, а по ней в Дон. На Дону их встречают ваши казаки и сопровождают до Азова или Кафы, в зависимости от наличия перед Азовом турецкого флота. Так что, упреждая твой вопрос, скажу, что на Дону вы их не возьмёте.
— Они точно везут золото? — спросил атаман.
— Морозов от них получает персидскими золотыми деньгами.
— Вот стервец! — мотнул головой атаман.
— И я говорю. Пошлина от голландцев копеечная, ведь товаром они персидским не торгуют, а в мошну Морозовскую громадные деньжищи идут. Он скоро всю Русь скупит, паразит.
— Забрать у вора — святое дело, — сказал я.
Атаман и воевода посмотрели на Стёпку.
— Я ещё ничего не решил, — нахмурившись, произнёс Тимофей. — Думать надо.
— Здесь думай. Выйдешь, не приняв решение, — нашего разговора не было. А теперь пошли за стол. Сотник идёт с твоим сыном. Фёдору Ивановичу ничего знать не надобно. Как оказалось, не большого ума он. А попросту — дурак. Точно, Степан?
— Тебе виднее, — пожал я плечами.
Отужинали мы хорошо. Больше всего мне понравились конфеты из сладкого, почти твёрдого желе, сваренного на рыбьем клее. В них были молотые грецкие орехи и цукаты. Очень вкусно с настоящим индийским чаем. Всё остальное, я тоже едал, но в очень малых количествах. Доедал скорее. Стол изобиловал мясом, рыбой, птицей, отварными кореньями, похожими на картофель, но не картофель. Клубни рогоза и какого-то степного растения, понял я из мыслей Стёпки.
Мы сначала сидели, а потом лежали на коврах и подушках. Взрослые пили вино, я пил различные ягодные морсы и компоты из сушёных фруктов. Они были варёные, а я с какого-то времени, сырую воду пить перестал. Спросив про напитки, какие из них варёные, я снова сильно удивил воеводу. От указал на компоты и морсы, и спросил: «Зачем тебе»? Я ответил, что «Не хочу продрыстаться» и они с атаманом долго смеялись. Но потом воевода то и дело поглядывал на меня, хотя разговаривал с Тимофеем.