Я же тогда, когда ввел себя молитвами в «транс», нашёл центры, отвечающие за слух, зрение, осязание и обоняние, которые научился отключать. Во-о-от. Значит, ещё не всё потеряно. Надо только пробовать. Но, молиться мне не хотелось. Тогда я просто изнемогал от чужих ощущений и взмолился от безысходности, а сейчас я чувствовал себя очень даже неплохо и напрягать ум не хотел.
Глава 9
Иногда Стёпка просыпался, обычно к концу тренировок, и наблюдал за тем, что я вытворял с его телом. Преследуя корыстный интерес, я стал делать «заминку» из тех упражнений, чем начинал тренировку. И Стёпка постепенно разучил весь арсенал движений. Тогда я давал ему самому поуправлять своим телом по моей программе. Так и он вскоре втянулся в тренировочный процесс. Иногда, когда впереди появлялось препятствие, стругам приходилось устраивать стоянки и днём. Например, из-за скопления брёвен развалившейся «баржи». По Волге в Астрахань и дальше на Каспий сплавлялся лес, но не просто самоходом, или плотами, а здоровыми «дощанниками», сбитыми из этого самого «леса». Вот такой дощанник и развалился буквально у нас на глазах.
Стояли мы тогда у берега двое суток и я, усиленно занимался со Стёпкой. Категорический противник всякого чужеродного «дрыгоножества» типа каратэ, я был сторонником русского-народного стиля рукопашного боя. Который видел у кубанских и донских казаков ещё в детстве и молодости. Каратэковские стойки и удары, что руками, что ногами, я считал, базой и разминкой перед «нормальными» тренировками.
Интересно, что Стёпка некоторые «прихватки» воспринял, как родные, вспомнив казачий пляс, на раз и не два виденный им на «гульбищах». Казаки, тоже, видя, как я мучаю Стёпкино тело «выкрутасами», выходили в круг и выдавали свои «коленца». Получалось очень интересно и полезно. Русские танцы — та ещё спортивная гимнастика! Одна джигитовка чего стоит! Перекинь-ка на скаку своё тело в положение задом на перёд и обратно! А ведь казаки так сидя умудрялись отстреливаться из лука! Ногайская, как мне пояснили, техника.
Так что, мне было чем загрузить Стёпку, подчинявшегося мне безукоризненно и безропотно. Хорошо, что среди казаков не было христианского попа, а то бы он,наверное, обратился бы к нему с раскаянием в грехах и тогда меня, скорее всего, попытались бы изгнать. Хе-хе… Интересно, какими способами?
Писали, что один европейский экзерсист изгнал из одного несчастного более трёх тысяч бесов. Крепкий, видимо, ему попался «попаданец». Или тогда не были ещё знакомы с шизофренией? Хе-хе-хе… Знавал я одного такого, которому вдруг снесло крышу и он стал считать себя одновременно и Христом, прости Господи, и дьяволом, спаси и сохрани. И это к тому, что и человеком он себя считал. Помучался я тогда с ним, так как приходилось общаться по работе, а руководство проблемы не видело, до тех пор, пока он чуть не задушил мастера трубопроводного участка. Так ладно бы если бы за дело… Все бы поняли. Но просто так…
Положили гражданина в больничку. Там он тоже едва не задушил санитарку. Объяснял свои поступки тем, что бесы его, Христа, совращали и искушали[1]. Потом он вроде как вылечился и снова вернулся к нам на завод. Честно говоря, я опасался поворачиваться к нему спиной и он это чувствовал и посмеивался, утешая меня, что, дескать, всё прошло и он вполне здоров. Хе-хе… И вот я умер. Да-а-а…
А переселение душ в буддизме, которого придерживалось процентов десять казачьего воинства весьма приветствовалось. Правда, если бы Стёпка сказал, что в него что-то вселилось, его могли бы принять за воплощение Будды. А этого тоже нам со Стёпкой было совсем не нужно.
Правда Тимофей как-то подозрительно внимательно поглядывал на Стёпку, бросая, чаще всего, короткие взгляды, и поначалу расспрашивал, что со Стёпкой произошло, что он такой бойкий стал. Тот, паразит такой, не смог сделать «покерфейс» и, потупив глаза, сказал, что «ничего тятя». И этим зародил в отце ещё большие сомнения и подозрения. Знать бы какие? Однако, с тех пор Тимофей наблюдал за Стёпкиными упражнениями ещё внимательнее.
А потом, когда брёвна разобрали и струги снова поплыли вниз по реке, Тимофей вдруг пристал к Стёпке по поводу моих знаний библии. Однако тут я смело взял бразды правления на себя и бойко «открестился» от чего-то более существенного, чем отрывки притч и неполного собрания десяти заповедей. Почему неполного? Да потому, что не помнил я их все, ибо хоть и был крешён и ходил в церков, но причащался редко, ну и каялся в совершённых грехах, тоже, соответственно, редко, а потому и не знал их все десять, как «отче наш». Зато, «Отче наш», прочитал, и уже этим просто «убил» Тимофея.