Впервые во взгляде Мастерс кроме раздражения мелькнул интерес:
— Как я уже говорила, мистер Пэйджит, я никогда не видела ничего подобного. Суть предварительного слушания не в том, чтобы заменить суд, — даже если обнаружится недостаток оснований для обвинения, ничто не помешает выдвинуть его вновь, если появятся новые факты. Кроме того, защита до суда не имеет права давать оценку делу.
Пэйджит кивнул:
— В большинстве случаев это верно, Ваша Честь. Но мое понимание закона таково: на предварительном следствии защита вправе заявить о фактах, делающих несостоятельным обвинение, показать, что имела место самозащита, а не убийство, что предотвращение изнасилования есть форма самозащиты.
Кэролайн Мастерс некоторое время разглядывала его не то с досадой, не то с восхищением, потом позволила себе тонкую улыбку:
— Это и мое понимание закона. Оно покажется благоприятным для вас либо нет — в зависимости от того, сможете ли вы обосновать свои доводы и убедить мисс Шарп.
Пэйджит улыбнулся в ответ:
— Если я прав, Ваша Честь, для мисс Шарп все закончится предварительным слушанием.
Во взгляде Мастерс было сомнение:
— Есть большая разница между делом, которое требует дополнительного расследования, и делом, которое обоснованно признано несостоятельным. Как показывает мой опыт, окружной прокурор никогда не представляет дутых дел. Вас это не обескураживает?
— Очень обескураживает, — ответил Пэйджит, — если у него их нет.
— Мне хотелось бы сказать несколько слов, — заявила Шарп.
Обернувшись, Терри увидела, что та обеими руками вцепилась в стол.
— Уловка мистера Пэйджита с десятидневным сроком теперь вполне понятна. Он намерен превратить предъявление обвинения в мини-суд, с тем чтобы мы не успели подготовить все необходимые материалы.
— И тем не менее вы ухватились за это предложение, не так ли? — заметила судья холодно. — Вы все еще верите, что мисс Карелли может сбежать, или готовы снять с нее оковы?
Шарп покачала головой:
— Обвинение не исключает возможности побега. Мы сможем подготовиться в течение десяти дней и поэтому просим назначить предварительное слушание на конец этого срока.
— Прекрасно. — Обернувшись к Пэйджиту, Мастерс спросила с заметной иронией: — У вас что-нибудь еще, адвокат?
— Да, Ваша Честь. Это касается судебной программы телевидения. — Пэйджит сделал паузу. — У меня были переговоры с ведущими программы; суть в том, что им очень хочется транслировать репортаж из зала суда во время предварительного слушания. От имени мисс Карелли прошу разрешить это. — Посмотрев на Шарп, Пэйджит добавил: — Обвинение будет выноситься от имени народа. Поэтому мы полагаем: народу позволительно наблюдать за этим процессом.
Мастерс помолчала, глядя на Пэйджита непроницаемым взглядом, потом также посмотрела на Шарп.
— Мисс Шарп, — спросила она, — у вас есть на этот счет какие-либо соображения?
— Да, — отрывисто сказала Шарп. — Этот трюк еще более гадкий, чем предыдущий. Измыслив слушание в таких масштабах, мистер Пэйджит намерен использовать его для создания общественного мнения, с тем чтобы мы не смогли убедить присяжных в необходимости судебного разбирательства. Обвинение — против.
— Мистер Пэйджит?
— Мне это представляется так: измыслив дело по обвинению в убийстве, мисс Шарп намерена теперь скрывать его. Первое, в чем публика должна быть уверена, — в соблюдении права обвиняемой на беспристрастный суд. Мисс Карелли полагает, что полная открытость процесса верней всего обеспечит это право. — Пэйджит снова посмотрел на Шарп: — Слушая мисс Шарп, я вспомнил изречение судьи Кардозо: «Лучшее дезинфицирующее средство — солнечный свет».
Попытку Шарп возразить судья пресекла.
— Достаточно, обе стороны высказались. Полагаю, суть аргументации понятна. — Она выдержала паузу. — Хочу заметить мисс Шарп, не принимая пока окончательного решения, что требования защиты представляются достаточно обоснованными. — Мастерс снова обернулась к своему помощнику:
— Ну а теперь я хотела бы посмотреть список дел, назначенных к слушанию.
Макуортер принес регистрационный журнал. Склонившись над ним, они о чем-то негромко переговаривались. Потом Мастерс сказала помощнику несколько заключительных слов; тот, кивнув, с озабоченным видом отошел к своему столу у стены.
Кэролайн Мастерс окинула взглядом зал. Терри показалось, что она выпрямилась, смотрит строже.
— Итак, — провозгласила Мастерс. — Предварительное слушание начнется десятого февраля и будет проводиться пять дней в неделю до полного завершения. — Она помолчала, переводя взгляд с Пэйджита на Шарп. — По правилам дело переходит в департамент. Но я намерена на время передать свои текущие дела другому судье и участвовать в предварительном слушании.
Терри знала, что именно этого и хотел Пэйджит.
— Спасибо, Ваша Честь, — проговорил он.
Мастерс кивнула той и другой стороне.
— Мистер Пэйджит, мисс Шарп. До встречи через две недели. И благодарю вас за участие в сегодняшнем заседании.
— Всем встать! — скомандовал помощник.
Когда зал встал, Кэролайн Мастерс покинула судейский стол.
Заговорили все разом, и Терри почувствовала, как внутреннее напряжение оставляет ее. Первые слова за этот час произнесла Мария.
— Мои поздравления, — проворковала она Пэйджиту. — Для отца-одиночки ты отлично подготовился.
— Поздравь Терри, — холодно ответил он. — Причина моей безупречной подготовленности в том, что после двух бессонных ночей она знала о предварительном слушании больше, чем Господь Бог или Марни Шарп.
Мария повернулась к ней. Помедлив, сказала:
— Спасибо.
— Не стоит благодарности…
Но Мария уже уходила прочь, а Терри стояла, удивляясь: за что так не любит ее эта женщина. Ее раздумья прервала Марни Шарп. Она быстро подошла к Пэйджиту, опередив прессу.
— Ни разу не видела, — объявила она, — чтобы с таким апломбом лезли в петлю. По крайней мере, с тех пор, как Питер Селлерс положил конец забавам инспектора Клузо.
— Питер Селлерс мертв, — улыбнулся Пэйджит. — Неудачное сравнение, Марни, не та героиня, не тот фильм. Фильм, который я имел в виду, называется «Отверженные». В нем, как вы знаете, маньяк-полицейский на протяжении двадцати лет преследовал невинного человека. — И, помолчав, добавил беззаботно: — Этот фильм обещает быть короче.
Шарп, повернувшись, ушла, и Терри знала, что беспечность Пэйджита только добавила ей злости. Чего, по мнению Терри, он и добивался.
Парусник Кристофера Пэйджита резал волны.
Терри отводилась роль наблюдателя. Она ничего не понимала ни в управлении судном, ни в самом судне — отличном двадцатифутовике. Но Пэйджит знал, что следовало делать; стройный и подвижный, он, всматриваясь вдаль, легко и свободно в нужный момент выравнивал яхту. Джонни Мур, несомненно имевший опыт в таких делах, помогал ему управляться с парусами. Судно пересекало залив под углом в сорок пять градусов, кренясь на один борт. Терри сидела, откинувшись назад, и разглядывала остров Эйнджел и Золотые Ворота[27], ветер холодил ей лицо.
Было не по сезону теплое утро на другой день после появления Марии в суде. Им необходимо было поговорить втроем. Джонни Мур, ненавидевший всяческие заседания и обожавший мероприятия на свежем воздухе, заявил Пэйджиту, что в такую погоду он предпочел бы провести встречу на середине залива Сан-Франциско; когда Пэйджит, в свою очередь, сообщил об этом Терри по телефону, она вызвалась приготовить сандвичи.
— Значит, вопрос решен, — подытожил Пэйджит и поинтересовался, что она будет пить.
Единственным человеком, не одобрившим план Джонни, был Ричи.
— Что это за работа? — вскипел он, когда Терри достала голубые джинсы и свитер.
— Та, которая нас кормит, — ответила Терри.