Геомант испуганно прижался к карете, а вот тот, кого он назвал Владыкой, презрительно окинув толпу, вытащил из-за пояса шпагу. С острия до гарды пробежала искра, после чего лезвие тут же заполыхало рыжим магическим пламенем. Жители в страхе отпрянули назад.
— Это мой город. Моя статуя и моя вода! — гневно произнес он — Неблагодарные твари! Как вы смеете проявлять недовольство?
С кончика его шпаги сорвался сноп искр, который должен был испепелить нескольких человек, но в то же мгновение парящая вокруг статуи вода встала на пути огня. Магическое пламя не так легко затушить, но и родник, бивший из-под земли, был непрост. С той самой водой, которая годится для этого лучше всего — с тёмной.
Толпа ахнула, а одарённый всё понял. Наверняка он почувствовал всплеск силы, исходящий от человека, затерявшегося в толпе.
— Шу-э! — злорадно произнёс Пиромант. — Трусливый жалкий шу-э, который думает, что ему удалось спрятаться.
— Ойя наверняка обознался, — совершенно буднично произнес я. Толпа отпрянула от меня во все стороны. Я тут же вытащил из скрипт-хранилища рунический шест. Лихо крутанул им и замер в боевой стойке, выставив оружие в сторону огневика. Чёткий звон материализовавшегося острия из Истинного Льда заставил ахнуть всех присутствующих, а в глазах Владыки я, кажется, заметил страх.
— Я не просто шу-э, жадный ты ублюдок. Я шу-Са’эри! И это статуя моего предка. И моя вода!
Глава 6
Я точно где-то ошибся. Пиромант оказался не робкого десятка. Он быстро подавил первоначальную растерянность и первым бросился в атаку. Ну как бросился… послал в меня огненный шар, сорвавшийся с его шпаги. Я сперва хотел просто уклониться, но не мог позволить, чтобы взрыв нанес ущерб людям, оказавшимся невольными свидетелями поединка одаренных.
Вода и Пламя — два извечных соперника.
На самом деле — нет! Вода — это Жизнь. А огонь — просто огонь. Стихия разрушения. Но несведущие в высоких материях одаренные Пироманты почему-то считают шу-э своими естественными соперниками. Глупцы.
Рам-ойя был неплох. По меркам Земли — твердый мастер, но и я не просто от скуки принял его вызов. Я четко просчитал все. Острие из Истинного Льда не отняло у меня ни капельки сил — я использовал энергию из статуи и сейчас намеревался высосать её еще и из перстня Пироманта, чтобы отбить его же огненный шар. Как же это подло должно выглядеть в его глазах, но, как по мне, это гениальная задумка.
На пути фаерболла возникла воронка из темной воды, которая всосала его и затушила, не позволив расплескаться даже капельке. Ведь даже одна капля магического пламени способна сжечь целый город или убить много людей. Она, подобно моему Истинному Льду, прошивала насквозь человеческую плоть и была способна плавить металл за секунды.
— Бегите! — выкрикнул я. И люди действительно начали разбегаться в разные стороны.
Опустевшая площадь теперь позволяла не опасаться случаных жертв. Все оставшиеся, а это были стражники и чародеи, будут наказаны, если не успеют одуматься.
«Многовато ты о себе возомнил», — промелькнула мысль, но я от неё отмахнулся. Я верил, что на стороне добра. Я помог людям, а мою работу только что попытались снова разрушить или присвоить в единоличное владение. Нагло и цинично. Я просто защищаю то, что было подарено древними Шу простым людям. Это и мое наследие тоже.
Два стражника, бросившиеся на меня с копьями, сами подписали себе смертный приговор. Парящая вода возле насыщенной энергией статуи позволяла мгновенно преобразовывать её в Плазма-Лед. Звон, гул полета и треск разрываемой плоти. Стражники замертво упали на брусчатку, так и не поняв, откуда пришла смерть.
Видя столь стремительную расправу над сослуживцами, остальные воины мгновенно расхотели драться и стали пятиться назад, освобождая мне проход к одаренному. От второго огненного шара я увернулся. Луч рыжего пламени, сорвавшийся со шпаги, встретил щит из льда, который я материализовал прямо из воздуха, смешивая его с темной водой из родника.
Заметил, как рам-ойя удивленно взглянул на свой перстень с полностью разряженным Вексом. Камень был нежно-салатового оттенка, не слишком вместительный, но лучше того, что был у меня. Его я заберу, однозначно.
Гудя, рассекая воздух, острие из Истинного Льда встретилось с выставленной для защиты шпагой и практически без сопротивления разрубило лезвие пополам. Перекрут и снова замах, вслед за осколком лезвия летит вся остальная часть шпаги, но уже вместе с отсеченной рукой.
Удар ногой в грудь, и ойя, истошно вопя и разбрасывая кровь из культи, опрокидывается на брусчатку. Еще один перекрут копья, и чадящее паром ледяное острие смотрит ему прямо в раскрытый от боли рот. Он даже кричать перестал, но рот закрыть не посмел. А глаза, словно два факела, горят ненавистью и удивлением.