Сатрап заинтересованно взглянул на советника.
— Кто из шу-э настолько подрос, что смог бросить вызов самому эм-Ривзу?
— Пришлый ойя, — ответил эм-Суан. — Вероятно, ученик Исрата ду-Вайра, магистра Маррада. Пришёл со стороны Свободных Городов.
— Нет, — интерес в голосе сатрапа тут же исчез, и он снова отвёл взгляд к любовным утехам. — В гражданстве отказать. В получении диплома тоже. Нам тут не нужен эдат из выкормышей Бессмертной Матери.
— Выставить из Гирсы? — на всякий случай уточнил советник.
— Нет. Пусть остаётся. Просто присматривай за ним. Что ни говори, это шу-э, а значит, может принести пользу экономике. Эликсирку начал продавать?
— Продаёт, — кивнул советник. — Причём качество выше той, что изготавливал уже мёртвый шу-эдат.
— Ну и замечательно. Пусть живёт. Обложите его налогами и запретами. Хочет остаться в Гирсе — пусть платит. Но эдат ему не стать никогда. У меня есть на кого возложить эти обязанности.
— Ты вызывал меня, дедушка? — в просторный кабинет вошла стройная девушка. — Я прибыла сразу, как только получила весть от тебя.
— Да, внученька, — ответил старик сидящий за столом и натянувший на губы неискреннюю улыбку, — Входи. Я с нетерпением ждал тебя.
Наигранная любезность буквально витала в воздухе. Девушка откровенно побаивалась своего деда, а дед презирал собственных внуков, но между собой проявление любви и заботы было делом обычным — даже если фальшь чувствовалась за версту.
— Моя девочка, — словно из ниоткуда появилась женщина, которая так же неискренне обняла и поцеловала девушку, а затем подвела к креслу, которое услужливо отодвинула, предлагая ей присесть. — Как я рада тебя видеть, ты даже не представляешь.
«Тётушка Ирма», — мысленно удивилась девушка. — «Что она здесь делает?»
Но хуже всего было то, что в комнате находился ещё один человек, которого она совершенно не ожидала здесь увидеть и очень надеялась, что не увидит никогда в жизни.
Итур эм-Абгаль собственной персоной.
— Ты, наверное, удивляешься, милая моя, зачем я тебя вызвал, да ещё и в такое общество? — мёд так и лился с губ старого номарха, но этот мёд был ядовит.
— Готова служить роду, — девушка ответила заученной фразой, не придумав ничего лучше.
— Так вот, — продолжил номарх рода Тоу-Меркар, — Для тебя будет задание, и ты должна выложиться полностью, чтобы достичь успеха. Так ведь, Ирма?
— Истинно так, дядюшка. Позволь, именно я введу в дело горячо любимую племянницу. Вы, мужчины, не совсем понимаете всех тонкостей предстоящего дела.
— Дозволяю, — кивнул номарх, откинувшись на спинку кресла.
— Так вот, девочка моя, — начала Ирма, — до тебя ведь дошли слухи о смерти эдат Сивира эм-Ривза?
— Дошли, — кивнула девушка.
— А помнишь, ты рассказывала о смерти твоего горячо любимого жениха в том захолустном городишке?
Девушка снова кивнула, и до неё наконец начал доходить смысл будущей беседы и причина присутствия в кабинете Итура эм-Абгаля — грозного ойя второго ранга, который не стеснялся своим видом выказывать презрение ко всем собравшимся.
— Тот парень шу-э — это он убил эдат эм-Ривза, и он станет твоей целью. Ты должна, милая моя племянница…
— Хватит этих фальшивых любезностей, — подал голос Абгаль. — Ты, глупая девчонка, которой выпала честь породниться со мной. Ты всё испортила и виновна в смерти моего сына. И именно ты всё исправишь. Иначе я объявлю вашему роду войну и лично выпотрошу каждого одаренного в вашей семье и начну с тебя.
Глава 38
Я был крайне удивлён, увидев на пороге гостиничного номера знакомое лицо. Сперва хотелось демонстративно захлопнуть дверь прямо перед носом девушки, но её жалостливая гримаса заставила меня передумать.
— Чего хотела? — спросил я, стараясь не смотреть на её роскошную грудь.
А оделась Эльма что надо. Вырез практически до пупка. Верхняя часть платья максимально приталена, выделяя каждый изгиб, а юбочка сильно выше колен. Просто удивительно, как она дошла до меня в таком виде. Её же по дороге должны были раз пять изнасиловать, приняв за распутную девку.
Я высунул голову, выискивая взглядом охрану.
— Мы расстались не самым лучшим образом, — заискивающим тоном произнесла она. — И я хотела извиниться за недостойное поведение.
— Недостойное поведение? — изогнул я бровь. — Это называется хамство, причём в высшей степени.