Что план не сработал, я понял сразу. Эм-Таури словно получил подарок. Лучи света практически непрерывным шлейфом начали перескакивать от одной призмы к другой, образовав целое световое шоу. Вдруг стало немного страшно. Я поспешил преобразовать прозрачные призмы из льда обычного в фирновый, состоящий из спрессованного непрозрачного снега. Световое шоу прекратилось, а мне надоело играться, но зарубку в памяти я сделал: необходимо подготовиться к встрече с подобным противником и изучить методы противодействия. Учеба в бою может иногда закончиться собственной смертью. Лучше сразу использовать надежные и проверенные методы.
Один из таких надежных и проверенных методов возник прямо над головами двоих одаренных, что прикрывали оперирующего светом ойя. Два стилета из Магического Льда отсекли головы удивленным защитникам. Следом за ними на землю упало еще два человека, рассечённых надвое, а в воздухе начали материализоваться еще девять стилетов, ровно по количеству оставшихся в живых одаренных. Были здесь и неодаренные, но в бой они вступать желанием не горели, прижавшись к стенам основного здания в страхе, наблюдая за битвой сильномогучих.
— Достаточно, — выкрикнул эм-Таури. — Я капитулирую. Ты победил, шу-э. Сохрани наши жизни.
— Так бы сразу, — облегченно произнес я, хромая направился на сближение с застывшей в напряжённых позах группой одаренных.
— Зачем ты пришел сюда, убийца эдат, и чего добиваешься? — спросил все тот же старик, который ловко оперировал светом. — Я не припомню, чтобы где-то успел перейти тебе дорогу.
— Я добиваюсь справедливости, номарх рода эм-Таури, — ответил я, заставив стилеты поменять положение — острием вниз. — И от ответа будет зависеть твоя жизнь и жизни твоих людей.
— Какой же справедливости ты ищешь в несправедливом мире, шу-э?
— Оставь эту высокопарную чушь для других ушей, — осек я его. — Ты не тронешь моего поверенного Виго Авгара и его семью. Они не причастны к преступлениям Сивира эм-Ривза. Дай мне своё слово, номарх, что ни словом, ни делом, ни помыслами, ни через посторонних людей не причинишь им вреда.
— Ты только ради этого ничтожного шу-э явился сюда и убил моих родичей?
Клинки из Истинного Льда качнулись, издав протяжный гул. Люди под ними испуганно присели.
— Я пришел за справедливостью, но иногда её можно добиться только через кровь. Обычные слова бывают бессильны, а ведь я пытался поговорить, — я указал в направлении тел привратника и стражников. — Но ты велел вышвырнуть меня как собаку. Так что нечего жаловаться, номарх. Твоей вины в произошедшем не меньше.
— Я клянусь, что не причиню вреда Виго Авгару и его семье никаким способом, — сквозь зубы проговорил эм-Таури. По его лицу было видно, как тяжело дались ему эти слова. Странно видеть подобное поведение. Значит, секретарь эм-Ривза что-то мне недоговорил. Не мог здравый человек, умудрённый жизнью, люто ненавидеть Авгара просто за службу эдат. Нелогично это.
— Почему ты хотел наказать его? — озвучил я мысленный вопрос.
— Ты получил, зачем пришёл, — ответил номарх. — Уходи и не возвращайся.
— Надеюсь, что так и будет, — ответил я, глядя прямо в глаза эм-Таури. — Потому что если я окажусь здесь снова, то не оставлю в живых никого из твоего рода, а это прекрасное здание разрушу до основания. Прощай, номарх.
Я медленно развернулся и хромающей походкой направился в сторону раскуроченного выхода.
Карета со сбежавшим от испуга Авгаром ждала на приличном удалении, что было очень неудобно, но кряхтя и превозмогая боль я добрался до нее. Ударить в спину мне никто не пытался, так как стилеты Магического Льда я рассеял только когда отошел метров на триста от поместья, но был готов в любой момент обрушить их на головы эм-Таури соверши они необдуманные действия.
— Ты что-то скрыл от меня, — строго посмотрел я на Виго, как только залез внутрь кареты. — Пока мы доедем до гостиницы, у тебя будет время оправдаться, иначе я зарублю тебя прямо здесь.
Существо в излишне просторной одежде стояло в коленопреклоненной позе с обращённым куда-то вперед и вверх взглядом. Потолок, как и само помещение, был поистине огромным и темным. Особенно темно было в дальнем углу, там тьма словно приобрела густоту и насыщенный цвет, отчего отливала синевой.