Выбрать главу

- Вот травы, вот рецепт. Смешать точно, как написала. Под повязку на шесть дней. Ни в коем случае не разматывать раньше времени. Будет сильно чесаться, все равно нельзя. Снимите раньше времени, останется в шрамах до конца жизни.

Они растерянно смотрели то на меня, то на травы, переглядываясь.

- За работу! – Пришлось прикрикнуть мне, - Сонные тетери…

На выходе я столкнулась с еще одной стайкой горничных, судя по всему, пытающихся незаметно подслушать разговор в комнате.

- У нас какой-то праздник? Или вам найти работу?

- Нет-нет, госпожа. Простите! - Девушки тут же разбежались. Ну что за разбалованные создания. Сколько не наказывай, все одно.

Табита и правда оказалась умной, и после выздоровления, мужа обходила за несколько миль. Что, впрочем, нельзя сказать о Хильмарте… Первое время он по привычке пытался найти общий язык с девушками из дома, но на примере Табиты, служанки зареклись переходить мне дорогу. А может быть кто-то вспомнил что-то из прошлых бед, случайных отравлений и наведенной порчи. Так что ему ничего не пришлось делать, как искать себе утешение на стороне.

Что ж, попробуй… - подумалось мне, пока я пересыпала в громоздкий перестань травы. - Ничему тебя судьба не учит. Перстень был осторожно надет на палец и пронесён на ужин. И где как бы случайно травы были высыпаны в его бокал и залиты сладким вином. Травить Хильмарта я не собиралась, разве что немножко… благодаря моим волшебных травкам, следующие несколько дней мой муж возвращался домой в весьма скверном расположении духа. Молча запирался у себя и не разговаривал со мной, однако, как и случае с Табитой, вскоре он снова появился у меня в покоях. Ласково целовал мне руку и зазывающее тянул в спальню. Какое-то время понаблюдав эту уморительную картину, я спокойно уточнила:

- А что, мужская сила к тебе уже вернулась?

Вся его медовость слетела как дым.

- Ты.

Мог бы и догадаться сразу. Все же не за обычную женщину столько лет назад замуж выходил…

- Зачем позоришь меня, женщина? – Он говорил тихим свистящим шепотом, выдававшем всю его ярость и отчаянье за все эти неудачливые дни.

Я встала.

- Зачем ты позоришь меня, свою жену, расхаживая по кабакам да лапая чужих женщин?

- Затем, что им я хотя бы нужен.

Он ушел, оставив меня осмысливать эту фразу. В итоге, пришлось признать: он был прав.

 

- Могу я вас пригласить на танец? – Я обернулась, но узнала его прежде по голосу. Гидеон. Это имя рождало во мне бурю эмоций. Боль предательства. Счастье. Сожаленье. Страх. Горечь разлуки. Восхищение.

- Конечно, - с удовольствием протянула ему ладонь и пустилась с ним в пляс, лишь краем глаза замечая осуждающие взгляды со сторон. Ах да, у них же не принято, чтобы женщина сама давала согласие… - Как ты здесь оказался?

- Ты не поверишь, - он отпустил меня, позволяя сделает пируэт, и снова притянул к себе, почти по-собственнически проводя ладонями по талии. – Я искал тебя, моя Принцесса.

Я рассмеялась. Конечно, не поверю, какой вздор. Искать меня пять лет спустя.

- Не смейся. Я правда искал.

Тихий баритон где-то в районе уха, порождающий толпы мурашек из самого сердца, падение куда-то в гулкую пустоту. И этот знакомый аромат, будоражащий чувства.

- Зачем же, Ги-де-он?

Я произнесла его имя по слогам. Он любил, когда я так делала. Его руки были горячими, как и тогда. Он крепко сжимал мои пальцы, уверенно ведя меня по узору танца, и постепенно напряжение уходило, я наконец-то расслабилась, позволяя этому безумному танцу нас унести куда-то далеко-далеко. В прошлое. А я и не замечала, как сильно я напряжена здесь… При очередном пируэте я столкнулась с хмурым прожигающим взглядом Хильмарта. Он проводил меня им до очередного круга, поигрывая желваками.

- Угадай.

К черту их всех. Я снова рассмеялась. К черту. Хоть я и отрицала это все эти годы, но я снова готова была всё отдать за эту улыбку с ямочкой на правой щеке.

Мы кружились и кружились, пока музыка не замолкла, и мы не остановились друг напротив друга. Его черные почти непроницаемые глаза впились в мое лицо. На щеках играл румянец. Грудь в черной рубашке вздымалась снова и снова, подымая из глубин моей памяти, каково видеть его без неё.