- Серьёзно? Палки в колеса? Предотвращая твои хождения направо и налево? Вот как теперь это называется?
- Я мужчина и имею права делать, что хочу, - из его уст это прозвучало поистине жалко. Верит ли он сам в то, что говорит сейчас? Или повторяет за кем-то давно заученную «истину»?
- Не помню, чтобы это было в нашем уговоре.
- Мужчины не могут жить с одной женщиной долго - это всем известно, тем более, если она, - Хильмарт выразительно на меня посмотрел и сделал драматическую паузу, - не выполняет свой супружеский долг.
Наверное, мне стоило бы обидеться. Ведь он так открыто выставил это напоказ перед всеми слугами. И ведь не будешь же сейчас их заталкивать обратно по спальням? Да и какое мне в самом деле дело до этого дома и их пересудов, когда я буду далеко-далеко отсюда?
- Мне было бы проще его выполнять, если бы кто-то не начинал его с причитаний о том, как здорово было бы иметь детей в результате этого супружеского долга. – Я закатила глаза. Больная тема, после часа рассуждений об этом, любое, даже самое яркое желание умирало во мне надолго. Дети от него. Нет. Ни за что.
- Естественно, - он всплеснул руками, чудом не напоровшись на кинжал у его горла, - мы пять лет женаты, а наследников все нет. Мне нужен наследник.
Я вздохнула. Что тут наследовать-то? Пару дворов, да полсотни слуг? Конюшня с несколькими старыми кобылами?
- Хильмарт, мой дорогой бывший супруг, - я особенно выделила голосом слово «бывший», он нахмурился, - напомни мне, какие условия поставил ты мне пять лет назад, когда мы стояли на брачном алтаре? И какое одно единственное я тебе поставила?
Он молчал. Он прекрасно знал ответ.
- Ты приказал мне отказаться от моей родни и больше никогда не возвращаться в то место, где я родилась. Ты сказал, что мой дом тут, что я должна жить по вашим обычаем, а значит я как замужняя дама должна буду ходить с покрытой головой и в юбках. Что придётся обрезать волосы. Ради тебя. Отказаться от своей веры. Не носить оружия. И забыть про свободу. – Я подняла на него взгляд. – На это я просила только одного. Чего?
Он также молчал.
- Хильмарт? – Кинжал оставил красную точку на его горле, он сглотнул и неохотно просипел в ответ:
- У нас никогда не будет детей.
- И в чем же тогда дело?
- Я думал, ты передумаешь, - он отвел глаза, говоря эти слова. - Тогда ты была не готова, слишком юна, но сейчас… пять лет прошло все-таки. Пора остепениться.
Я вздохнула. Его наивность иногда повергала меня в шок. Я начала злиться. Последние три года он мучил меня лишь потому, что решил, что я сдамся и передумаю?
- Я отказывалась не от того, что была юна. Если я сказала нет, значит нет. И ты соглашался на эти условия, как и я на твои. Мы договорились, если один из нас нарушит эти условности, брак распадется. Ты начал нарушать свои правила же. Так что я - ухожу.
Я убрала кинжал. Хильмарт был жалок, он видимо лихорадочно перебирал в мыслях, что можно сказать мне еще такое, чтобы возможно меня остановить. Надеюсь, он не тешит себя иллюзиями, что ему это удастся.
- И куда ты пойдешь?
- Домой.
- В Степь?
- Если понадобится. – Какое-то время мы смотрели друг на друга. Наверное, если бы обнялись сейчас или как-то попрощались, нам стало бы лучше, но мы промолчали оба. Я развернулась к нему спиной и распугивая взглядом служанок в чепчиках, которые пытались прижаться к стенам и не дышать, начала спускаться по лестнице. Где-то на середине пути, я остановилась и обернулась:
- Я буду в конюшне, позовите ко мне Табиту.
Я почти снарядила Черношерстку, она ласково постукивала копытами в предвкушении новых приключений, когда рядом с нами в конюшне появилась Табита. Она была сонной и испуганной, зябко куталась в огромную шаль. Без платья служанки она казалась ещё младше и невиннее. Она замерла где-то на входе, видимо боясь ко мне подойти. Свет луны, бивший ей в спину, резко очерчивал её образ, добавляя нашей встречи драмы.
- Подойди ко мне, - она замешкалась на секунду, а потом остановилась на почтительном расстоянии от меня. – Ближе.
Она сделал ещё пару шагов. На её лице застыло испуганное выражение лица.