Домовик резко оборвал себя на полуслове, с ужасом глядя на Элину. Но королева выдержала его взгляд с твердостью. Она помнила его предупреждения, к которым не прислушалась в свое время, и поняла еще до того, как он закончил говорить, к чему он клонит. С её дочерью случилось что-то похожее на то, что происходило с вечными солдатами. Но что именно?
– Прошу, продолжай, – сказала она. – Я должна знать, что с моей дочерью. Говори все, что знаешь.
–Да ведь в том-то и дело, что я крайне мало знаю. Я просил короля допустить меня к странным обрядам, которые проводят священники, но он мне отказал. Отказал, потому что они ему запретили. Потому что они меня ненавидят. Они знают, что я догадываюсь об их роли в степном проклятии, и ни в коем случае не могут допустить меня к любому знанию об этом.
– Степное проклятье – это тот морок, который священники напускают на степняков? Потеря памяти и сонливость? А потом – смерть? Я все чаще и чаще слышу это слово, степное проклятье.
– Понимаешь, они используют какую-то магию, но одних степняков она делает сильнее, а других практически убивает, как тех несчастных, о которых ты говоришь, кивнул Леонард. – Скажи мне, Ива проходила церемонию посвящения в их веру?
Элина кивнула. – Священники нас заставили. Я была категорически против, потому что наши предки издревле почитают бога гроз, но священники угрожали покинуть замок и перестать дарить силу его солдатам, и он вынужден был согласиться. Но, – Она замолчала, испытующе глядя на целителя.
– Я ничего никому не скажу, – тихо сказал Леонард, понимая, что она хочет сообщить ему какую-то тайну.
– Мы сумели сделать так, что Алек не проходил посвящения. Понимаешь, даже такой тщеславный человек как мой муж не может просто так предать своих богов и отнять у наших древних покровителей своего сына, даже за очень солидную плату, – Элина грустно улыбнулась. – Мы сказали, что Алек болен, взяли ребенка-сироту его возраста с кухни, надавали обещаний и попросили притвориться спящим, завернули в одеяло, и Томан отнес его на руках на церемонию. Так что церемонию проходил не Алек, а другой ребёнок. Священники так ни о чем и не догадались.
– Что священники делают на церемонии посвящения? – в голосе домовика звучало огромное любопытство.
– Сначала долго говорят о том, как важно служить богу вечности и быть его воинами. Бороться с чудовищами Черного Леса. Быть готовыми к войне с ними. И если бог вечности изберет тебя в качестве своего солдата, он дарует тебе огромную силу и, возможно, способность летать. Твердят, что война с чудовищами грядет, потому что они – враги всего живого в Землях Валги. Степняки страшно боятся Черного Леса и поверят во всё, что угодно, если им пообещать, что в лесу больше не будет чудовищ. А потом священники подходят к каждому и подносят к голове и к ушам синие камни, которые обычно висят у них на цепочках на шее. Вот, собственно, и все.
– Камни? – переспросил домовик. Королева кивнула. Домовик задумчиво повторил, – камни.
– Да, вот еще. После церемонии очень хочется спать. Детей просто невозможно добудиться почти сутки. Может, священники тоже умеют творить магию руками, как вы домовики? Ведь не просто же так они дотрагиваются до людей.
– На самом деле, хоть мы и говорим про магию, но мы это делаем больше оттого, что это слово понятно твоим сородичам. И уж тем более, мы не «творим» магию. Мы видим волны жизни, которые окружают любое живое существо и можем соединить порванные волны или – мало кто из нас это умеет – сплести между собой несколько волн. Но мы ничего не создаем своей магией. В лучшем случае мы просто возвращаем больному или пострадавшему его утраченные свойства, либо же просто находим источник болезни и исцеляем травами, что гораздо надежнее.
Домовик говорил неторопливо и задумчиво, словно продумывая какую-то мысль, которую собирался высказать:
– Священники же явно меняют свойства живых существ, причем фактически уничтожая одних и давая огромную физическую силу другим.
– Отбирая жизнь у одних, дают другим? – предположила Элина.
– Вряд ли такое возможно, – покачал головой домовик. – Как думаешь, мы смогли бы как-нибудь раздобыть хотя бы один из камней, которые священники используют в своих церемониях?
– Думаешь, дело может быть в них? —удивилась Элина.
– Пока не знаю, но я не должен исключать никаких возможностей.