Он потер лоб, пытаясь сравнить это ощущение с тем, что помнил и знал о разного рода волнах жизни. С раннего детства домовиков учили «читать» волны опытные наставники, гуляя с детьми по тропинкам в огромном и светлом Домашнем Лесу. Он совершенно точно помнил, что знал эти теплые, светло-желтые, гладкие потоки жизненной силы. Но не мог вспомнить, какому живому существу они принадлежат.
Но как он мог забыть то, что знал, будучи ребенком? Видимо, ответ был очень прост и именно поэтому и не приходил Леонарду в голову.
Зато он вдруг вспомнил что-то, что видел совсем недавно. Вскочил, схватил с полки куклу Ивы. Сжал маленькое тельце в руках, и – надо же – где-то в глубине почувствовал похожее тепло, очень слабое, но, несомненно, одного происхождения с тем, что было внутри Ивы.
Домовик недоуменно покачал головой. Дверь у него за спиной скрипнула, и в комнату вошла Элина. Наконец-то. Леонард облегченно вздохнул, посадив куклу обратно на полку. Он так обрадовался возвращению Элины, что все мысли о кукле на какое-то время вылетели у него из головы.
Глава 6 ЛЕС
Они подошли к Черному Лесу еще в темноте, перед самым рассветом. Крылатый был в тяжелом меховом плаще с капюшоном. Ксандр оделся легко, потому что Черный Лес долго хранил летнюю влагу и жар, а осень еще только начинала постепенно превращаться в зиму.
Они на секунду остановились на опушке леса, перед стеной огромных сосен, оглянулись на простор степи и холмов за плечами и шагнули в темный лесной тоннель. Путь до озера должен был занять не меньше двух дней, поэтому они должны были спешить. Ксандр помнил о том, что Крылатый не мог долго находиться вне стен своих родных пещер, поэтому он в уме проложил самый короткий путь до Русалочьего Озера.
Путь этот был самым коротким, но и самым опасным, потому что в какой-то момент им предстояло пересечь по самому краю охотничьи места вампиров. Им предстояло добраться до троп леших, а затем до Русалочьего Озера. Двигаться нужно было молча, чтобы не привлекать к себе внимание хищников и чудовищ.
Сердце Ксандра всегда замирало, когда он вступал в Черный Лес. Да, он назывался Черным, потому что сосны и ели в нем были такими громадными, что не давали проникать солнечному свету к своим подножиям, и под нижними ветвями исполинских деревьев всегда царил мрак. Но этот мрак не был непроглядным. Постепенно глаза привыкали к лесной тьме, и замечали вдруг бледное свечение, которое издавали густые мхи и лишайники, буквально обволакивавшие корни и основания деревьев. Сами мхи были голубоватыми, белыми или бледно-зелеными, они поглощали все звуки, когда путники осторожно двигались по узким, едва-заметным тропинкам, устеленным ковром из опавших листьев.
Крылатый никогда не был в Черном Лесу, но это была родина его предков, и он постоянно озирался по сторонам, словно что-то узнавая. Когда бы Ксандр ни оглядывался на своего спутника, он всегда видел его удивленный взгляд, направленный то на невероятное сплетение корней, то на особенно толстый и неохватный ствол, то на грибы причудливой формы и странного цвета.
Через несколько часов их довольно быстрого и бесшумного похода тропинку стали пересекать обитатели леса. Совершенно неожиданно на тропинку вышел громадный лось и остановился, пытливо глядя на путников. Пришлось несколько минут стоять и ждать, пока он не тронулся в путь дальше. Чуткий слух подсказал Ксандру, когда им нужно было остановиться и дождаться, пока тропинку пересечет медведица с медвежатами. Несколько раз мимо них проносилась дикая и очень быстрая охота кого-то из лесных чудовищ. Сначала мимо них галопом проносилось стадо маленьких лесных оленей или кабанов, а затем нечто молниеносное, окруженное чем-то вроде клубов шерсти или нитей тумана, мчалось следом за стадом. В такие моменты Ксандр давал знак ложиться на тропинку, чтобы случайно не привлечь к себе внимания и не стать случайной жертвой такой дикой погони.
Иногда от основной тропинки отходили ложные тропы, которые легко было принять за основную тропу. Их Ксандр чувствовал тем своим чувством леса, которое не поддавалось никаким объяснениям и которое всегда поражало его соплеменников. Ложные тропы создавали хищные пауки леса. Такие тропы были чистыми и удобными для передвижения, и тот, кто ступил на такую тропу, редко замечал поначалу, что паутин на ветвях деревьев вокруг тропы становится все больше. И чем чище и удобнее была ложная тропа, тем быстрее она заводила в паучий тоннель или лабиринт.
К середине дня они достигли той точки, где им предстояло ступить на одну из троп леших. Этими тропами никто не пользовался кроме самих леших и того лесного зверья, которое было равнодушно к существованию этих странных существ. Этих троп, однако, избегали те лесные зверушки, которые привыкли селиться в кронах деревьев. Тут не увидеть и не услышать было сов и белок, древесных кошек и проворных куниц. И немудрено. Не все деревья и коряги вокруг таких троп были настоящими. Поселишься в дупле дерева у такой тропы, и вдруг в один прекрасный день оно поднимется на своих корнях, качнется пару раз и тронется в путь по лесу. Нет, таким тропам древесные обитатели не доверяли.