— Ты не поверишь, но я не знаю, — улыбнулась криво. — И еще я, кажется, крупно просчиталась. Вот…
Из глубокого кармана форменного платья она вытащила смартфон. Положила на край диванчика, на котором Мария так и осталась сидеть, когда пришла в себя.
— Смотри — он не работает.
Ткнула кнопку, провела пальцем по экрану, снимая блок. Небольшой смарт послушно проснулся, подтвердив — сети здесь не было.
— Два номера поставила, видишь? И по обоим нет сети. Я припрятала его заранее в лесу тут, неподалеку. Знала, что дом где-то здесь, в лесу, но где именно? Думала, принесу ночью, позвоню папе. Расскажу, где и что…
Запнулась, заметив нечитаемое выражение лица Марии, замолчала.
Телефон. Твою мать, телефон!
— Эй, ты чего?
На лежащий перед ней гаджет Мария смотрела, как на змею.
— В доме нет ни одного телефона. Это глупо, но… Я только что это поняла. И стационарного тоже нет. И…
На свою подругу по несчастью Влада смотрела с сочувствием. Та же тем временем лихорадочно перебирала нестыковки, которые раньше в упор не замечала. Зато сейчас, когда шоры упали и пришло прозрение…
— И интернета тоже нет. Письма… Писем я тоже не видела ни разу. Газет. Мы никуда же не ездили, Анна была права, нам казалось, что да, а оно… И к нам никто же, вообще никто посторонний не приезжал. Пару раз гости к хозяйке, но редко. И рабочие иногда, как те, что ту шапку дурную забрали, — Мария осеклась. Подняла растерянный взгляд на Владу. — Ой. Только не говори, что та кошка…
Влада, не выдержав, хихикнула.
— Хорошо, не скажу.
Щеки опалило краской стыда.
— Да ладно, не парься ты так — я специально спектакли устраивала. Надо же было им как-то показать, что та ипостась потеряла связь с разумом? Вот, импровизировала.
— Кстати, — оживилась Мария, — а как у тебя это получилось? Ты же все это время была в адеквате, да? А меня, — она нахмурилась, вспоминая, — меня, кажется, тогда сразу отсекло. Я первый день только помню, и то смутно, кусочками. А потом все, пустота.
Влада поморщилась.
— Гадостно получилось. Но сработало, да. Вот…
Расстегнула пару пуговичек у ворота платья и приспустила ткань с левого плеча, показывая довольно некрасивый и вполне свежий шрам. Немаленький причем, размером с половинку спичечного коробка. И, похоже, до сих пор немного воспаленный.
— Сделала одну штучку, попросила знакомого студента с медицинского под кожу запихнуть. Болючая, зараза, но работает. Что-то вроде этих, — кивнула на перегоревший браслет Марии, — только наоборот.
У Марии вырвался нервный смешок. Она сжимая ладонями виски, молча глядя на сидящую напротив девицу. Все происходящее казалось каким-то даже не странным — страшным сном, и сознание, изрядно потрепанное происходящим, сбоило, то работая почти нормально, то словно расслаиваясь. Восприятие происходящего тоже хромало на все ноги.
— А зачем ты вообще сюда рвалась? Ты планировала, получается, тут оказаться и…
С улицы раздались крики, и она осеклась. Обе они замерли, настороженно вслушиваясь в происходящее на улице.
Резкие мужские голоса, отдававшие кому-то короткие, отрывистые команды. Кто-то куда-то бежал, и громкий, ритмичный топот тяжелых ботинок был слышен, казалось, по всему дому. Захлопали двери. Где-то в глубине дома закричал кто-то из девчонок — испуганно, надрывно… Крик оборвался.
— Что происходит?
На цыпочках Марина метнулась к окну, осторожно выглянула из-за краешка шторы, стараясь держаться в тени — так, чтобы снаружи ее не было видно. Постояла там несколько секунд, и так же тихо бросилась обратно, на этот раз уже пригибаясь.
— Ныкаемся.
— В смысле? Что там?
Влада металась по комнате, заглядывая во все имевшиеся здесь шкафы и кладовки. Сунулась было в гардеробную, но замерла, задумавшись. Оглянулась на Марию с сомнением.
— Перекидывайся.
— Что?
Где-то в доме раздался шум — кто-то побежал и хлопнула дверь. Голоса. Еще вроде бы далеко, но уже в той части дома, где они сейчас находились.