Изменившееся лицо было одновременно и прежним, и совсем другим — появившаяся на нем непривычная мягкость делала мужчина приятным. Почти.
Портили впечатление только глаза — светлые почти до прозрачности, бледного серо-зеленого оттенка, на фоне смуглой от загара кожи они казались неживыми, словно ненастоящими, но и они тоже поменялись.
Радужки медленно, будто бы нехотя, потемнели, став вполне обычного цвета. Светло-серые, с легкой прозеленью — вполне подходящий для человека цвет.
Он еще раз осмотрел себя со всех сторон, поправил воротничок рубашки. Провел ладонью по короткому ежику седых волос и хмыкнул довольно — получился вполне приятный для местных вид.
Ну а небольшие очки-хамелеоны в тонкой золотой оправе дополнили образ, и заодно спрятали слишком чувствительные глаза от яркого, уже почти летнего солнца… Выглядит специфически, на грани безвкусицы, но люди такое любят.
И в деканате его оценили.
—Не переживайте вы так. Молодежь она сейчас да, безответственная, но найдется. Рванула куда-то с друзьями отдыхать, а родителей предупредить даже в голову не пришло, — пухленькая девица с кукольными наращенными ресницами сочувствующе улыбалась ему, бойко клацая длинными коготками по клавиатуре. — Или парня нашла. Они знаете как, любофф встречают, то все. И учебу бросают, и из дому сбегают. У нас такое не часто, но случается.
А вот утешала она никудышно.
Да и сама, если подумать, не особо и старше этой самой «пустоголовой молодежи», о которой так снисходительно отзывалась. Разве что испытывала чувство превосходства над ними, удерживая в своих маленьких цепких лапках их учебные дела. И даже немного судьбы.
Но человек все равно ей улыбался — благодарно, как и положено растерянному отцу, обивающему пороги в поисках непутевой дочери. Смотрел смущенно и чуть заискивающе. Такие, как она, это любят.
Старенький компьютер наконец выдал какую-то информацию, и девица, глядя на экран, нахмурилась.
— А знаете… Владислава Витовтова взяла академический отпуск. Хвостов у нее нет. И баллы отличные. Но вот…
Мохнатые ресницы растерянно хлопнули.
Удержать доброжелательную маску, клочьями расползающуюся от захлестнувших его эмоций, мужчине удалось с трудом, но он справился. И сделался еще более растерянным, жалобным.
— Милая, как же так? А когда? Владочка мне ничего не говорила… Она же так хотела, училась, а тут…
Девица смотрела с явным сочувствием. И даже по руке его утешающе похлопала, не подозревая даже, чего стоило этому человеку сдержаться и не всадить за такую вольность когти в ее рыхлую кожу. Но сдержался. И даже снова улыбнулся — робко, с капелькой заискивающей благодарности.
Девица вздохнула — вот жалко мужика. Видно же, что хороший папаша, заботливый. И при баблишке. Шмоточки-то на нем брендовые, недешевые. И смартфон в руках крутит такой… Следующий вздох вышел еще печальнее — на такой смарт ей здесь пахать и пахать.
А дочка его дура. Всегда они в таких семьях дуры балованные. Им с детства все дают, на всем готовом же, а они чудят.
Вот она, она бы не чудила!
— Так уже почти месяц назад, Олег Витальевич. Вот, десятого мая подписан приказ. Академический отпуск на год, все как положено.
Зубами он таки скрипнул, не выдержал, и девица напротив него дернулась от этого звука, заозиралась непонимающе.
Зато хоть мысли эти ее злобливые из головы вылетели. Мерзкая девка. И место мерзкое. Эх, зря он согласился тогда, разрешил мелкой сюда поехать. Дурная была идея, определенно дурная.
Но список с именами преподавателей дочери — а вдруг кто-то из них что-нибудь знает о планах Владочки, вы обязательно походите, поспрашивайте — он таки получил. Как и подсказки, кого и где можно в это время найти.
Из деканата он уходил мирно и без потерь — оба они сочли друг друга несъедобными.
Глава 13
— Ну все же, зачем ей это?
Сидеть рядом с клеткой за прошедшие дни Мария уже привыкла. Кошка стала действительно спокойнее, и бурных сцен больше не устраивала. А когда клетка перестала в самые неожиданные моменты сотрясаться от внезапных и, надо признать, пугающе сильных ударов, находиться рядом стало проще.